Симаков щурился и часто встряхивал головой. Порывался встать, чтобы отправиться куда-то, но неизменно падал. Уже дважды оказывался на земле, садился и вновь предпринимал попытку подняться на ноги. Никакие увещевания двоих бойцов-санитаров не помогали. Сержант был упрям.
– Соберись, лейтенант! – Высокому, статному капитану приходилось кричать. Свиридов старательно поворачивался к допрашивающему правым ухом, которое слышало получше, но помогало это мало. Мешали подрывы взрывчатки и боеприпасов, складированных в клубе. Трескотня выстреливающих от жары патронов.
– Слушаю. – Свиридов, переведя взгляд на пытающего подняться и вновь валящегося на землю, словно деревянная кукла, Симакова, громко ответил капитану. Скорее догадавшись о смысле вопроса, нежели услышав его.
– Всех вывели, лейтенант? Или кто-то еще там остался?
Свиридов вновь огляделся по сторонам. Тягучим, будто бы плавящимся, застывающим и растягивающимся на предметах взглядом. Вяло шевелящийся, в обгоревших лохмотьях Клыков. Санитары колдовали над ним, сдержанно ругаясь, срезая остатки униформы. Мелькали ослепительно-белые бинты и темно-красные участки сгоревшей, отслоившейся плоти. Жилов с Разваловым. Закопченные, в разорванных гимнастерках. Здоровенный сибиряк с обгоревшей и перебинтованной наскоро головой, с красными, обожженными руками.
Всех ли?
Свиридов, медленно повернувшись, посмотрел в сторону деревни. На поднимавшийся в небо костер, бушующий над тем самым местом, где полчаса назад еще стоял ладный, подремонтированный и обжитой клуб. Какая теперь разница, всех или нет? Кто полезет в огонь под разрывы боеприпасов?
– Ну же, лейтенант! – Пехотинец, не выдержав, схватил Свиридова за грудки и встряхнул. Материя гимнастерки тут же треснула. Но ни один, ни другой не обратили на это внимания.
– Сколько здесь? – Лейтенант, так и не совладав с подсчетом тех, кого удалось вывести из пожара, попросил помощи.
– Восемь всего, считая и тебя, – тут же ответил капитан, прекрасно поняв вопрос.
Восемь. Крепко зажмурившись, Свиридов постарался вспомнить. Им не удалось забрать Величко, его завалило почти сразу с началом бомбардировки. Весь верхний этаж и чердак перестали существовать за пару минут. Почти все получили ранения разной степени тяжести. Терехов выбыл сразу. Еще кто-то. Снайпера потеряли. Точно. В соседнем доме оборудовали точку, с нее никто не вышел.
– Пей. – Капитан, сняв с пояса фляжку, протянул ее лейтенанту. Приставил горлышко к губам, стараясь насильно напоить. Свиридов глотнул раз, другой, отпрянул, закашлявшись. Разбавленный теплый спирт прокатился по пищеводу, и желудок тут же взбунтовался.