Удар сержанту под дых сошел мне с рук. Мало того, он еще и позитивную роль сыграл – тяготившая меня тренировка была тут же закончена. Продышавшись, Клыков не решился продолжать, а лишь похлопал меня покровительственно по плечу. Однако отыгрался он очень быстро. Буквально через несколько минут мы с сержантом вернулись к дому, который бойцы выбрали себе под базу, и, велев мне ждать у крыльца, он скрылся в особняке. Приняв независимый вид, я аккуратно озирался по сторонам и размышлял.
Меняющиеся словно в калейдоскопе события не давали возможности сформулировать четкое и логически выверенное отношение к происходящему. Достаточно продолжительное время от меня совершенно ничего не зависело. Все происходило помимо моей воли, я был подобен листу, влекомому порывами ветра. Изначально мы с Боном стали добычей немцев, затем затесались в ряды казаков и вновь попались к фашистам. Не по своей воле, это понятно. Тем не менее лично я за последнее время мог назвать лишь один поступок, который я совершил сознательно и который привел к действительно резкому изменению ситуации. В мою пользу. Речь идет, разумеется, о моем эпическом бое с немецким офицером.
Всю свою сознательную жизнь я предпочитал играть ведущую роль. Быть действительно властелином своей судьбы, не оглядываясь на других, идти собственным путем. Я старался анализировать происходящее, принимать обоснованные и разумные решения.
Хотите смейтесь, хотите нет, но у меня и жизнь вся была распланирована. Я знал, когда и что произойдет, был максимально готов к неожиданным коллизиям и поворотам. Меня было не застать врасплох.
И все, черт побери, шло довольно неплохо, пока я не решился развернуться и заступиться за Бона.
И вот ведь какая штука… здесь, в этом мире, моей логике, отрешенности, взвешенности и холодности уже не было места. Действительность касалась меня не абстрактно – с экрана телевизора или монитора бука, – а физически – кулаками, прикладами и словами, которые раньше бы не тронули меня.
Здесь не было времени для раздумий. Мне приходилось действовать инстинктивно, поддаваясь мгновенному импульсу.
Всегда считал, что человек от животного отличается именно наличием разума. И гордился этим, зачастую отказывая в высоком звании «хомо сапиенс» очень и очень многим двуногим, удовлетворяющим свои сиюминутные потребности и не заботящимся о будущем.