Съездил на работу жены, потом нашел очень приличный заказ: надо было поменять всю проводку в квартире какого-то бизнесмена. Как ни странно, в магазине он увидел Анну. Думал, после этого случая она не выйдет на работу, – а вот ведь, молодец. Держится, маленькая.
Она старательно выписывала товарный чек на фен. Поздоровалась с мужем, вежливо, как и со всеми покупателями. Привычно уложила фен и съемные насадки в коробку, сунула туда же гарантийный талон. Вручила коробку покупательнице. С дежурной улыбкой, как и всегда. Обернулась в его сторону:
– Вам подсказать что-нибудь?
– Аня, ты чего? Я тебе деньги принес.
– Давай сюда скорее.
Ее лицо раскраснелось. Она казалась почти счастливой, только руки почему-то дрожали.
– Анюта, я тебя люблю. – он обнял ее, перегнувшись через прилавок. Откинул доску, забежал к жене и поднял ее высоко-высоко. Покружил в узком пространстве между стеллажами и кассой, поцеловал в щеку и усадил на место.
– Я тебя тоже. Посторожи тут. – она торопливо чмокнула его и убежала в “служебное помещение”.
* * *
Анна весь день размышляла, под каким предлогом остаться подольше на работе. Эта патлатая курва, Нина Алексеевна, всё никак не могла отлипнуть от прилавка. Не доверяет, понятное дело. Совсем оборзела баба. Они вернули эти жалкие двадцать кусков – так еще выдрючивается наизнанку, будто это лично у нее сперли. Королева магазина, ни больше, ни меньше. Всю жизнь продавала колбасы, даже электрочайник включать толком не умеет, а туда же, лезет с какими-то идиотскими советами.
Деньги лежали на стеллаже у окна, на самой нижней полке, в коробке с утюгом фирмы “Тефаль” за 1 914 р. Их брали редко – молодым гладить некогда, а бабулькам такой не по карману. Не было никакого риска, что кто-то вдруг попросит его показать, даже если за прилавком будет стоять другая девушка. Всё гениальное просто.
Анна тихо напевала: “Яблоки на снегу... яблоки на снегу...” Дурацкий мотив намертво втемяшился в голову, и ей представлялись эти самые яблоки, гнилые, в белых точках плесени, и листья, припорошенные снежной крупой.
Сумерки надвигались медленно, низкое небо серело, за окнами зажигались тусклые сиреневые фонари. Под потолком тихо качались дешевые люстры, увешанные аляповатыми хрустальными цацками, на соседней стене нелепо торчали бра в стиле “хайтек”. Слишком яркий свет резал воспаленные глаза, и Анна выключила светильники один за другим. Покупатели бесили ее, особенно электрики, нажравшиеся к концу рабочего дня. Тошнотворный запах спирта и прокуренной спецодежды струился по небольшому помещению. Какой-то идиот еще попытался с ней заигрывать. Взяла бы этот утюг – и по харе наглой твари.