Пирс не двинулся с места, и мои пальцы соскользнули.
— Ты под смертным приговором ковена, — сказал он, с опаской глянув на Айви. — Я знаю, что ты не очень жалуешь безвременье, но Ал тебя примет. Там тебя ковен не отыщет.
В его речи проскальзывали архаичные обороты, и было видно, что он и вправду расстроен.
— Я не побегу к Алу, вопя о помощи. Пусть я вынуждена мириться с твоим присутствием, но твои советы принимать я не обязана. Ты был не прав, когда первым делом не сказал Алу про ковен. Ты был не прав насчет того, что надо было уехать из церкви. И ты был не прав насчет того автобуса. Ты знаешь, что Вивьен чуть не убила всех его пассажиров? Я в безвременье прятаться не пойду!
Пирс наморщил лоб.
— Возможно, они бы не пострадали, если бы мы там были.
Я нахмурилась, вспомнив, как подумала то же самое.
Это он таким кружным путем винит меня?
Айви вернулась из прихожей, встала, расставив ноги и насторожившись, прислушалась. Глаза у нее оставались темными, но хотя бы не казалось, что она вот-вот на кого-нибудь набросится. Дженкс подлетел к ней — резкий треск крыльев гулко отдавался в тишине церкви, откуда улетели другие пикси.
— Мы сумеем защитить Рэйчел, — сказал он почти надменно. — Твоя помощь нам не нужна.
Пирс сложил руки на груди, но я церковь покидать не буду, и вопрос закрыт. И может сколько хочет хмуриться и покашливать. Проведя рукой по перепутанным со сна волосам, я пыталась вспомнить, когда же я последний раз создавала противоожоговые чары. Уж точно года не прошло. Но мне нужен был способ поговорить с Пирсом наедине. Им совершенно не надо было слышать, что сейчас прозвучит из моих уст.
— Дженкс, у нас там пиретрума сколько осталось?
Он отлетел назад и скривился, не оставив сомнений: он понимает, что я хочу от него избавиться.
— Сейчас посмотрю, Рэйчел, — едко произнес он и бросился прочь.
Я обернулась к Айви с выжидающим видом.
— Пойду обход сделаю, — пробормотала она. — Не подходи к окнам.
Резко заклацали каблуки, она вышла в переднюю дверь, тщательно следя, чтобы Рекс не выскочила вслед за ней. Мелькнул утренний свет, отраженный от мостовой, еще мокрой после ночного дождя. Прохладной мирно. «Ну, сейчас я это поменяю», — подумала я, оборачиваясь к Пирсу.
Плечи у него были напряжены, зубы стиснуты, на покрасневших щеках — ни намека на щетину. Когда он успел побриться?
— Пирс… — начала я, зная, что Дженкс подслушивает. — Спасибо тебе, что ты Ала… то есть ты же не обязан был… у меня все было под контролем, — сказала я горестно, а потом плюнула и сказала совершенно серьезно: — Спасибо, Пирс. Ты действительно не очень пострадал?