— Теперь я заслужил твое прощение? — хрипло спросил Законник. И, удостоверившись, что я не упаду, выскользнул из моих объятий и отошел шага на три назад.
Молодец: я на его месте поступила бы так же. Только отошла бы намного дальше. Эдак к противоположной стене зала. Так, на всякий случай.
— Ну… первый шаг к этому ты уже сделал… — ляпнуло мое второе «я». — Маленький-маленький…
Ронни сглотнул… Скользнул ко мне… и уперся грудью в мою ладонь:
— Второй шаг мы сделаем позже… — с трудом сдерживая свои желания, выдохнула я. — А сейчас время тренировки. Я пришла сюда, чтобы ты начал учить меня мечевому бою…
Мой любимый мужчина непонимающе посмотрел на меня… потом удивленно свел брови к переносице, облизал пересохшие губы, и, заставив себя успокоиться, более-менее спокойно поинтересовался:
— Зачем?
- «Из двух друзей, не объединенных общей целью, один — раб, а второй — господин…» — процитировала я свою любимую поговорку. — Я не хочу быть твоей рабыней. И госпожой, естественно, тоже. Я готова на все, лишь бы те чувства, которые я вижу в твоих глазах, горели в них как можно дольше. И чтобы ты никогда не пожалел о том, что отдал мне свое сердце. Как мне кажется, для этого надо не так много — чтобы у нас появились общие цели…
Он понял. Сразу. И… принял то, что я сказала! От осознания этого мне стало так хорошо, что я подошла к нему вплотную, встала на цыпочки и поцеловала в подбородок:
— Спасибо!
Ронни нежно провел пальцем по моей щеке, и… ехидно прищурился:
— Судя по тому, как ты одета, ты планировала начать заниматься прямо сейчас?
— Да…
— Я буду тебя учить, Илзе! Но… прежде чем мы начнем, хотел бы тебя кое о чем предупредить. Как ты понимаешь, научиться мечевому бою, ничего не делая, невозможно. Тебе придется терпеть усталость и боль в натруженных мышцах…
— Я к этому готова…
— Знаю… — кивнул он. А в его глазах вдруг появились искорки сдерживаемого смеха: — Скажи, ты готова к тому, что после каждой тренировки я буду делать тебе массаж, и… иногда буду колоть своими жуткими иглами?!
Услышав интонацию, которой Ронни произнес последнюю фразу, я удивленно уставилась на него: он слово в слово процитировал предложение, сказанное мною больше года назад!
— Ты… помнишь, что я тогда тебе говорила?
— Разве это можно забыть? — хмыкнул он. — Тогда я был уверен, что совершаю самую большую глупость в своей жизни. И умирал от стыда, вдумываясь в каждое сказанное тобой слово…
— А оказалось? — спросила я в надежде услышать нечто противоположное.
Как бы не так: Ронни тяжело вздохнул и мрачно уставился куда-то в стену: