Перед глазами проплыло молодое длинноносое лицо Сальвадора, один глаз прищурился и нахально ей подмигнул. Стеша вспыхнула и отвернулась, но через секунду повернулась вновь. Усталые и печальные глаза Джецун смотрели на нее в упор, и на миг девушке показалось, что через эти глаза на нее смотрит сама вечность. Стало прохладно, подул робкий ветер.
Стеша подняла голову, посмотрела на плывущего по небу Христа и произнесла:
— Да, кто-то до сих пор считает, что, чтобы иметь душу, ты должен висеть на кресте и кровоточить.
— Ты ведь оперируешь этими образами, чтобы выразить некие свои мысли? — спросил Джецун.
— Да, наверное, — немного помолчав, согласилась Стеша.
— Значит, так же тебе надо будет смириться и с тибетской культурой, она тоже оперирует привычными ей образами, чтобы выразить основные понятия тибетского буддизма.
Джецун встал, опершись о подлокотник кресла, похожего на пухлую женскую руку, и, развернувшись, пошел к тропинке, ведущей через отверстия в изображении добропорядочной леди в белом чепчике к берегу озера, где сидел Нарцисс и смотрел в воду.
— Ты зажала свой ум, ограничила его свободу, посадила в тюрьму выстроенных железных концепций, — доносил до нее слова налетающий ветер.
— Что же мне делать, Джецун? — догоняя его уже над кромкой воды, спросила Стеша.
Он остановился, повернулся к ней и, улыбнувшись, взял ее за руку и повел за собой в долину, что расстилалась на берегу.
Они плавно перетекали в другое пространство, где образы из картин Сальвадора Дали начали таять и растворяться, превращаясь в какие-то бесформенные полупрозрачные новообразования, пока совсем не растаяли и не исчезли.
Впереди распахнулось небо, словно кто-то открыл волшебный занавес, и все пространство наполнилось светом.
Этот свет проникал везде и всюду, и даже их тела, Джецун и Стеши, были насквозь пронизаны его лучами.
И опять остановившись и обернувшись к ней, он сказал:
— Просто знай, что ни внутри тебя, ни вне тебя не существует ничего, за что надо было бы цепляться…
Он обнял ее и поцеловал прямо в губы.
Ночью ее разбудил стук. Спросонья Стеша сначала долго соображала, что это такое стучит и где. Потом поняла, что стучат в дверь. Она поднялась, обернулась простыней, перекинув через обнаженное плечо конец ткани и заправив его за пояс, и открыла дверь, даже забыв спросить, кто это стучит.
В дверь ввалился Стивен. Держась за стену, он сполз на стул и тихо произнес:
— Мне нужна твоя помощь.
Она молчала и смотрела на него. Понимал ли он всю сложность ситуации? Ведь именно в ее дом в любой момент могли прийти полицейские… Но выгнать больного человека, мало того, больного по ее отдаленной вине, она не могла.