Он вздохнул и запустил руку в волосы.
— Нет, мне это ни к чему. Мне стыдно за мое поведение, и я бы не хотел, чтобы моя семья об этом узнала. Но я и о тебе тоже думал.
— Я принимаю ваши извинения, — тихо сказала она.
Тернер шумно выдохнул.
— Сам не знаю, что на меня нашло. Это даже не страсть. Не пойму что… Но ты не виновата.
Девушка бросила на него выразительный взгляд, по которому нетрудно было догадаться, что она чувствует.
— О, черт… — с раздражением пробурчал он и отвернулся.
«Прекрасно, Тернер. Целуешь девушку, а потом говоришь ей, что сделал это безо всякого желания».
— Прости, Миранда. Я неудачно выразился. Я осел. Последнее время я просто не в себе.
— Может, вам следует написать книгу, — язвительно заметила она. — «Сто один способ оскорбить молодую леди». Осмелюсь предположить, что половину из этого числа вы уже освоили.
Тернер удрученно вздохнул. Признавать свою вину он явно не привык.
— Это вовсе не означает, что ты лишена привлекательности.
Миранда была потрясена не столько его словами, сколько тем, что она вынуждена сидеть и слушать его. Ведь он ставит в неловкое положение их обоих. Он должен замолчать!
Обида в ее глазах затронула в его сердце крошечный уголок, куда многие годы он никого не впускал. И это заставило его сказать ей все, чтобы она его поняла. Миранде девятнадцать. Ее опыт общения с мужчинами ограничен Уинстоном и им самим. И оба они до сих пор были в ее глазах кем-то вроде братьев. Бедная девочка должна быть ужасно смущена: Уинстон вдруг вообразил, что она Венера, королева Елизавета и Пресвятая Дева Мария в одном лице, а он, Тернер, набросился на нее с поцелуями. Не совсем обычный день в жизни юной деревенской мисс.
И вот она сидит с ним рядом. Спина прямая, подбородок высоко поднят. И не испытывает к нему ненависти. Могла бы, но ничего подобного в ее душе, по-видимому, нет.
— Ты должна меня выслушать, — сказал он, взяв ее руку в свою. — Ты привлекательная. Очень даже.
Он смотрел на лицо Миранды и думал о том, что впервые хорошенько ее разглядел. Ее не назовешь красивой в общепринятом смысле, но в этих больших карих глазах есть что-то подкупающее и обаятельное. У нее безупречно чистая кожа и аристократическая бледность, что выгодно контрастирует с темными, блестящими волосами. Тернер вдруг заметил, что они у нее густые и чуть-чуть вьются. И еще, по-видимому, очень мягкие. Он касался их вчера ночью, но почему-то не помнит, какие они на ощупь.
— Послушай… — произнесла Миранда, явно растерявшись.
Он, не отрываясь, смотрел на нее. Почему он не может отвести от нее глаз? Взгляд переместился на ее губы. Чувственный маленький рот. Полные губы, которые так приятно целовать.