Миранда смотрела на него и думала, что он похож на греческого бога из отцовских книг.
— Знаете, что я думаю? — прошептала она. — Я считаю, что Оливии очень повезло иметь такого брата.
— А я полагаю, что ей посчастливилось иметь такую подругу.
У Миранды дрогнули губы.
— Я надеюсь, мы продолжим наше общение, — чуть слышно сказала она.
Тернер наклонился и поцеловал ей руку так же учтиво, как сделал бы это, целуя руку самой прекрасной даме в Лондоне.
— Хотелось бы верить, — улыбнулся он и, кивнув, вскочил на лошадь.
И ускакал, держа за поводья кобылку Оливии. Миранда смотрела ему вслед, пока он не исчез из виду. И продолжала еще долго вглядываться в даль.
Уже поздно вечером Миранда зашла в кабинет к отцу. Тот сидел, склонившись над рукописью и не замечая, как воск со свечи капает на стол.
— Папа, сколько раз я тебе говорила, что так и до пожара недалеко?
Миранда вздохнула и поправила свечу в подсвечнике.
— Что? О Господи!..
— И тебе нужна не одна свеча. В комнате слишком темно для чтения.
— Разве? Я не заметил. — Он рассеянно заморгал и, сощурившись, посмотрел на дочь: — А тебе не пора спать?
— Няня сказала, что сегодня я могу лечь на полчаса позже.
— Да? Ну, раз она так считает…
Он снова сгорбился над рукописью.
— Папа!
Он вздохнул:
— Что, Миранда?
— У тебя найдется лишняя тетрадь? Такая, к примеру, в которой ты записываешь переводы?
— Кажется, есть. — Он открыл нижний ящик письменного стола и порылся там. — Вот. Но зачем тебе? Что ты будешь туда заносить? Учти, это тетрадь не дешевая, с очень хорошей бумагой.
— Я собираюсь вести дневник.
— Да? Что ж, достойное занятие.
Он протянул дочери тетрадь.
Миранда просияла от отцовской похвалы.
— Спасибо. Я скажу тебе, когда испишу эту и мне понадобится другая.
— Хорошо-хорошо. Спокойной ночи, милая.
Он снова углубился в свои бумаги.
Миранда прижала тетрадь к груди и побежала по лестнице наверх, в спальню. Достав чернильницу и перо, она раскрыла тетрадь на первой странице. Сначала внесла туда дату, потом, поразмыслив, написала одно-единственное предложение. Больше ничего и не требовалось.
2 марта 1810 года
Сегодня я влюбилась.
Найджел Бевелсток, известный всем друзьям как Тернер, обладал разносторонними знаниями. Он читал на латыни и на греческом. Умел обольстить женщину французской и итальянской речью. Поражал движущуюся цель, сидя на скачущей лошади. И твердо знал, сколько может выпить, чтобы не опьянеть. К тому же умел драться и фехтовать, да при этом цитировать Шекспира или Джона Донна.
Короче говоря, он обладал всеми качествами, которые положены джентльмену. И, по общему мнению, преуспел на всех поприщах. Люди прислушивались к нему. И в большинстве своем — уважали.