Оставшийся пес, не обращая внимания на кровь, хлещущую из раны на морде, вновь рванул наверх. Похоже, природа, создавая этих странных собачек, все силы отдала на совершенствование их физических параметров, так что на интеллект ничего не осталось. Да любая дворняга после такого урока поспешит убраться восвояси, или, как минимум, начнет искать безопасный обход, чтобы не карабкаться вверх под ударами Штучки. Но этому «теленку» без разницы — даже печальная судьба приятелей не насторожила.
Неспешно размахнулся, отсек упрямцу левую переднюю лапу. При этом и правой досталось — глубоко подрубил чуть выше сустава. Все — если демы захотят, чтобы он и дальше гонял меня по лесу, им придется нести пса на руках или позаботиться о протезировании.
Искалеченные собаки только сейчас подняли истошный визг. Видимо их не боль впечатлила, а невозможность преследовать добычу. Я не стал злорадно торжествовать, окаменев в картинной позе на краю обрыва. Развернулся, бросившись прочь. В этот миг рядом пролетела стрела, срезала по пути пару веток, исчезла в зарослях, впилась там во что-то с резким стуком. Лучник-невидимка вновь подобрался на дистанцию поражения, и меня спасло лишь то, что работать ему пришлось через ветки кустов и деревьев.
Не останавливаясь, вломился в самые густые заросли — здесь он меня точно не достанет. Даже крупнокалиберной пуле трудно придется в такой чаще. Пусть лезет в каньон, переправляется на другой берег. Неплохо бы его подстеречь при этом, но в такое счастье не верится. Гад слишком хитер и осторожен — ни разу на глаза не попался, что уже напрягает. Да и вряд ли гонится за мной в одиночестве, с тройкой псов, посвистывая и улюлюкая на разные голоса. Рядом другие демы и один на один пообщаться не удастся.
Ну ничего — побегаем. Без собачек игра будет почти честной. Глядишь: устанут, растянутся, подставятся. У беглеца сто дорог, а у погони лишь одна. Если отрываться умеючи, можно потрепать нервы любому преследователю. К тому же чуть полегче стало: стрела сломалась, а обломок слишком мал, чтобы всерьез мешать передвижению, цепляясь за ветки. Рана, хоть и болезненная, но кровь фонтаном не хлещет — тоже хорошо. Усталость присутствует, но вернувшееся после перерождения ощущение возможностей тела подсказывает, что несколько часов быстрого темпа должен выдержать.
Так что побегаем.
Теории бегства меня учили. Да и практических занятий хватало. Даже слишком практических — среднестатистический заяц за всю жизнь столько не удирает. Знай мои инструкторы, каково здесь придется Девятому, основное внимание уделили бы легкой атлетике.