Кэти, с еще более ошарашенным видом, повернулась к Чарли.
— Потом, — бросил Чарли. — Я обещаю.
Баверсток набрал семь цифр номера в Челси.
Никто не произносил ни слова, пока они ждали, когда на другом конце снимут трубку. Наконец Баверсток услышал, как заспанный голос произнес: «Кенсингтон 7192».
— Добрый вечер, Биркеншоу. Говорит Баверсток. Извини, что беспокою тебя в такое позднее время. Я бы, конечно, не стал делать этого, если бы не считал, что обстоятельства полностью оправдывают такое вторжение в твою личную жизнь. Но позволь вначале спросить тебя, сколько времени сейчас на твоих часах?
— Правильно ли я тебя понял? — в голосе у Биркеншоу появилась настороженность. — Ты звонишь мне посреди ночи для того, чтобы узнать, сколько сейчас времени?
— Совершенно верно, — согласился Баверсток. — Видишь ли, мне нужно, чтобы ты подтвердил, что последний час еще не наступил. Так что будь умницей и скажи мне, в какое время ты фиксируешь этот звонок?
— Я фиксирую его в одиннадцать семнадцать, но мне непонятно…
— На моих часах одиннадцать шестнадцать, — сказал Баверсток, — но в отношении точности я готов полностью положиться на твое просвещенное мнение. Цель этого звонка, кстати, в том, чтобы довести до твоего сведения, что второй человек, который представляется более прямым потомком сэра Раймонда, чем твой клиент, заявил о своем праве на наследство Хардкасла.
— Как ее зовут?
— Подозреваю, что тебе это известно, — ответил старый адвокат, прежде чем положить трубку. — Черт, — бросил он, взглянув на Чарли, — мне следовало записать этот разговор на пленку.
— Почему?
— Потому что Биркеншоу никогда не признает, что сказал «ее».
— Вы говорите, что Гай Трентам был моим отцом? — спросила Кэти. — Но как?..
После того как с постели был поднят доктор Аткинз, который привык к тому, что его беспокоят посреди ночи, Чарли счел возможным рассказать Кэти о сделанных им открытиях в Австралии, которые все содержались в бумагах, представленных ею при поступлении на работу к Трумперам. Баверсток напряженно слушал, время от времени кивая головой и постоянно сверяясь с подробными записями, сделанными им во время продолжительного разговора с племянником из Сиднея.
Кэти старалась не пропускать ни слова из того, о чем говорил Чарли. Но несмотря на отдельные эпизоды из жизни в Австралии, всплывавшие в ее сознании, она лишь смутно припоминала дни, проведенные в университете Мельбурна, и почти ничего не помнила о своем пребывании в «Святой Хильде». Имя «мисс Бенсон» вообще ни о чем не говорило ей.
— Я много раз пыталась вспомнить, что предшествовало моему приезду в Англию, но из этого почти ничего не вышло, несмотря на то что я могу восстановить в памяти почти все, что происходило со мной после того, как я сошла с парохода в Саутгемптоне. Доктор Аткинз, наверное, не в восторге от этого, не так ли?