Антоний знал, что совет хороший. Намного лучше, чтобы за снабжение его войска продовольствием платили киликийцы, чем бедный Тарс, особенно если предстоит грабить крепости разбойников.
— Разумный совет, и я намерен ему последовать, — сказал Антоний, — но этого будет недостаточно. Теперь я понимаю, почему Цезарь хотел завоевать парфян: по эту сторону Месопотамии никаких богатств не получить. О, будь проклят Октавиан! Он украл военную казну Цезаря, этот маленький червяк! Пока я был в Вифинии, во всех письмах из Италии говорилось, что он умирает в Брундизии, что он не проедет и десяти миль по Аппиевой дороге. А что я узнаю здесь, в Тарсе? Да, он кашлял и задыхался весь путь до Рима, а теперь он занят тем, что подлизывается к представителям легионов. Реквизирует все общественные земли во всех местах, поддерживавших Брута и Кассия, а в перерывах между этим подставляет задницу этой обезьяне Агриппе.
«Надо сделать так, чтобы он перестал говорить об Октавиане, — подумал Деллий, — иначе он забудет о трезвости и потребует неразбавленного вина. Эта змеиная сучка Глафира не помогает — слишком старается для сыночков». Пощелкав языком в знак сочувствия, он вернул Антония к вопросу о том, где достать деньги на обанкротившемся Востоке.
— Антоний, есть альтернатива парфянам.
— Антиохия? Тир, Сидон? Кассий их уже обобрал.
— Да, но он не дошел до Египта. — Последнее слово Деллий произнес медовым голосом. — Египет может купить и продать Рим. Все, кто когда-либо слышал рассказы Марка Красса, знают об этом. Кассий направлялся в Египет, когда Брут вызвал его в Сарды. Да, он взял четыре египетских легиона, но, увы, в Сирии. Царицу Клеопатру нельзя в этом обвинять, но ведь она и тебе с Октавианом не послала помощи. Я думаю, ее бездействие можно оценить в десять тысяч талантов штрафа.
Антоний усмехнулся.
— Хм! Мечты, Деллий.
— Нет, определенно нет. Египет сказочно богат.
Слушая вполуха, Антоний внимательно читал письмо своей жены Фульвии. В письме она жаловалась на вероломства Октавиана и описывала в откровенных выражениях шаткость его положения. Сейчас самое время, царапала она собственной рукой, поднять против него Италию и Рим! Луций такого же мнения: он начинает набирать легионы. Чушь, подумал Антоний, который слишком хорошо знал своего брата Луция и не считал его способным даже отложить десять костяшек на счетах. Луций возглавит революцию? Нет, он лишь набирает людей для своего большого брата Марка. Правда, в этом году Луций стал консулом, но вместе с Ватией, который и будет выполнять всю работу. О женщины! Почему Фульвия не захотела посвятить себя воспитанию детей? Дети от Клодия уже выросли и стали самостоятельными, но у нее еще остался сын от Куриона и два сына от Антония.