— Да. Они не похожи на близнецов, — произнесла Октавия с видом человека, разгадывающего головоломку. — Между ними нет соперничества. Скорее, Агриппа словно заполнил пустоту в маленьком Гае. Иногда, когда дети особенно непослушны, я жалею, что не могу раздвоиться. Но маленькому Гаю это удается. У него есть Марк Агриппа. Это его вторая половина.
Прежде чем покинуть дом Октавии, Скрибония увидела детей, за которыми Октавия присматривала, как за своими детьми, и узнала, что в следующий ее визит Атия будет там. Атия, ее свекровь. Скрибония узнавала все больше секретов этой необычной семьи. Как мог Цезарь делать вид, что его мать умерла? Сколь же велики его гордость и высокомерие, если он не сумел извинить вполне понятную оплошность безупречной в других отношениях женщины? По мнению Октавиана, мать императора Цезаря, сына бога, не могла иметь никаких недостатков. Его отношение говорило очень многое о том, чего он ждет от своей жены. Бедные Сервилия Ватия и Клодия, девственницы, обремененные неудовлетворительными с точки зрения морали матерями. Он и сам был таким и предпочел бы видеть Атию мертвой, чем живым доказательством этого.
Идя домой в сопровождении двух огромных, сильных охранников-германцев, она все представляла себе его лицо. Сможет ли она сделать так, чтобы он полюбил ее? О, если бы это удалось! «Завтра, — решила она, — я принесу жертву Юноне Соспите, чтобы забеременеть, и Венере Эруцине, чтобы я понравилась ему в постели, и богине Bona Dea, чтобы между нами была сексуальная гармония, и богу мщения Вейовису на случай, если меня ждет разочарование. И еще богине надежды Спес».
Октавиан был в Риме, когда из Брундизия пришло письмо с сообщением, что Марк Антоний с двумя легионами попытался войти в городскую гавань, но его не пустили. Цепь была поднята, на бастионах стояли люди. Жителей Брундизия не интересовало, каким статусом обладает чудовище Антоний и приказывал ли сенат впустить его. Пусть он войдет в Италию в любом другом месте, какое ему нравится, но не через Брундизий. Поскольку единственным другим портом в этом регионе, способным разместить два легиона, оказался Тарент по другую сторону «каблука», расстроенный и разгневанный Антоний вынужден был высадить своих людей в значительно меньших портах вокруг Брундизия, таким образом рассеяв их.
— Наверное, он пошел в Анкону, — сказал Октавиан Агриппе. — Там он мог бы соединиться с Поллионом и Вентидием и сразу двинуться на Рим.
— Если бы он был уверен в Поллионе, то так и сделал бы, — ответил Агриппа, — но он не уверен.