— Это уже немало, — заметил Миров.
— Надзор морских пограничников должен быть усилен, — сказал кавторанг Янов.
— Какие меры, товарищ Янов, вы считаете первоочередными?
— Думаю, прежде всего надо представить себе возможный район высадки нарушителя и исходя из этого — решать всё остальное.
— Безусловно. Продолжайте.
— Ясно, что нарушитель будет искать наименее охраняемый квадрат, то есть такой, где нет строительства военных и промышленных объектов, где нет прибрежных рыболовецких колхозов.
— Естественно…
— Значит, придётся на ближайшие дни пересмотреть схему расположения пограничных кораблей… С учётом этих обстоятельств…
— Надо учесть и другое, — сказал Миров. — Будем исходить из предположения, что иностранной контрразведке известно примерное расположение наших пограничных кораблей. Это не исключено…
— Тем более необходимо пересмотреть позиции кораблей.
Зарембо подошёл к карте:
— Покажите наименее охраняемые районы вблизи Семёрки.
Янов обвёл указкой несколько голубых квадратов.
— Итак, решено — охрану усиливаем здесь. А что скажет подполковник Громов?
— На этих же участках будут усилены и береговые дозоры. Полное, так сказать, взаимодействие…
— Тогда — всё. У вас, товарищ Миров, будут замечания?
— Только одно: усиливая охрану в одних местах, не ослаблять её в других.
Все улыбнулись.
— Это идеал, к которому мы всегда стремимся, — сказал Зарембо, — но, как известно, идеалы чаще всего недосягаемы…
Вот уже несколько дней, как большие и малые беды ворвались в дом старого рыбака Мирона Пряхина. Началось с того, что сын и невестка решили бросить колхоз и уехать в город.
— В городе нам будет лучше, папаша, — объяснял Василий. — Плотник в городе — фигура. Понимаете, папаша, фи-гу-ра! Потому как там мировое строительство!
— Чего нам здесь киснуть? — подхватила невестка. — В городе водопровод, гастроном, кино, в парикмахерской укладку на голове делают…
— Обезьяне хоть корону золотую напяль — всё одно макакой останется, — хмуро сказал Мирон Акимыч.
— Это как понимать?! — завопила невестка. Маленькое личико её сморщилось и стало впрямь похоже на обезьянью мордочку.
— Нехорошо, папаша, — сказал осуждающе Василий. — Мы к вам, можно сказать, всей душой, а вы к нам чем? Устроимся в городе и вас выпишем. Чего тут, на отшибе…
— Это ты будешь на отшибе! Мне твоей жалости не надо! А колхоз бросать — не имеешь права. И отца в старости бросать не положено.
— А макакой обзываться положено? — всхлипнула невестка. — Некультурный вы человек!..
— Не встревай! — цыкнул Василий. — Я из-за Дроздова ухожу! Понимаешь?! Он из меня душу вымотал! А вы, папаша, должны за меня держаться. Один я у вас…