— Это нетрудно проверить! — улыбнулся Елизар — Совсем недавно у нас в Белой появился новый брат Первой заповеди — некто Яким Сысоев. Он единственный в городке торговец солью, так что…
— Так что князю Семену не у кого больше покупать соль для своей кухни, а потому посоветуй брату Якиму обратить особое внимание на княжеский двор.
— Я сделаю это сегодня же. Похоже, князь Семен Бельский непредсказуем в своих поступках, а потому нам следовало бы поинтересоваться, чем он там сейчас занимается в своей Белой…
Тем временем князь Семен Бельский занимался в своей Белой фехтованием.
Он яростно наносил удары саблей верному слуге, сотнику давно полегшей на Угре сотни Пахому Воронцу, который, будучи профессиональным воином, отражал атаки князя легко и хладнокровно. Семен же, напротив, раздражался оттого что все его удары не достигают цели, впадал в буйный гнев и делал ошибку за ошибкой, пока, наконец, Пахом несколькими точными ударами тупой сабли, с лезвием окрашенным охрой, не прочертил на груди князя несколько красных полос, намекая, таким образом, на то, что в реальном бою князя уже давным-давно не было бы в живых. Однако, князь, не обращая на это внимания, с маниакальным упорством бессмертного призрака рвался в бой, причем его-то сабля была боевой и остро отточенной, так что неизвестно чем бы дело кончилось, если б на пороге фехтовальной залы не появился второй из старых и верных слуг князя, служивших у него еще в бытность его владения замком Горваль — начальник личной охраны Осташ Курило.
— Князь, — сказал он удивленным голосом, — прибыл какой-то странный человек и хочет тебя видеть.
— Кто такой? — раздраженно спросил Семен.
— Он утверждает, что был твоим верным слугой, однако, я его не припоминаю, — с трудом с коня слез, хромает сильно и все лицо замотано тряпками — но я сразу подумал: а может, нарочно прикидывается раненым, чтобы исполнить чей-то злой умысел.
— Вот как? Интересно, — отвлекся от фехтования князь. — Не часто у нас тут бывают гости, тем более странные. Ты, Пахом возьми боевую саблю, да стань-ка слева от меня и, если что — руби насмерть, а ты, Осташ, впусти его, и стань от меня справа, да самострел не забудь натянуть — не так себя гость поведет — бей наповал.
Гость, действительно, выглядел неважно. Он молча поклонился, сняв шапку, и начал разматывать тряпки, которыми были перевязаны лицо и голова.
Под тряпками оказались густая черная борода и усы, закрывающие все лицо, но, небрежно обронив грязные тряпки на пол, незнакомец так же неторопливо снял их тоже, потому что они оказались накладными, а вот то, что открылось под ними, заставило содрогнуться даже князя Семена, который, как известно, был большим любителем всякого рода жутких зрелищ, связанных с нанесением человеческому телу страшных ран.