— Гонец от самого великого князя, хозяин, — взволнованно доложил Медведеву Епифаний, пропуская гостя.
Посланец поклонился и протянул Василию грамоту.
— Поешь и отдохни с дороги, — дружелюбно предложил ему Медведев.
— Благодарю, но не могу, — велено доставить и немедля возвращаться.
— Что ж, счастливого пути!
Гонец поклонился и ушел.
Медведев развернул грамоту.
Великий князь приказывал ему прибыть «в стан военный под стенами Новгорода» ровно через две недели.
В стан военный… Значит снова что-то у них не в порядке, снова аресты, казни и отнятие имущества… А я там зачем? Что за этим кроется?…Что ж, поживем, увидим.
В горницу вошла Анница.
— Что-то случилось?
— Нет, пока — ничего. Просто — служба. Я понадобился великому князю.
— Надолго?
— Не знаю…
Они молча поцеловались.
Василий решил выехать завтра на рассвете, а сегодняшний день посвятить прощальным визитам.
Сначала он отправился в Синий Лог.
Леваш Копыто встретил его как всегда весело, но после первых приветствий и объятий, узнав об отъезде Василия, спросил несколько встревожено:
— А скажи-ка мне дружище, что там у вас творится в Московском княжестве?
— По-моему, ничего особенного, — невозмутимо ответил Медведев.
— Ой ли? — Леваш усадил Василия и сам сел рядом. — У нас пошел слух, что скоро будет война. Говорят, в Новгороде неспокойно, а у Ивана вашего нелады с братьями. Король срочно возвращается в Литву. Со дня на день ждем сигнала к общему сбору всего дворянства. Что ты на это скажешь?
— Гм… Скажу, что мне, пожалуй, пора укреплять от тебя рубеж.
— Укрепляй, Вася, укрепляй, да Филиппу то же посоветуй. Твоя земля хоть за Угрой, а его… Сам понимаешь. Но запомни одно, — Леваш крепко сжал руку Медведева, — если вдруг загорится московская земля на Угре, ты и Лукич всегда найдете приют здесь. Синий Лог большой — места всем хватит!
— Что ж, спасибо, Леваш, но надеюсь, до этого не дойдет…
— Эх, братец мой, чего только у нас тут не бывает! Если б я рассказал тебе про свою жизнь, или жизнь моего покойного друга Алеши Бартенева, отца Филиппа, царство ему небесное… А Шемяка? А Можайский? Да ладно, не время сейчас. Вернешься, тогда поговорим. А пока счастливого пути, да скажи Аннице что во всем на меня полагаться может.
Потом Василий заехал в Бартеневку.
Настенька была печальна и удручена.
— Ой, я так скучаю по Филиппу, а тут еще эта история с батюшкой…
Узнав об отъезде Василия, бедняжка совсем упала духом.
— Это очень плохо, — печально сказала она, — Батюшка молчит, но, мне кажется, что он тоже готовится к отъезду. Это значит, что мы с Анницей останемся совсем одни на три имения. И некому будет защитить нас в случае чего… После этого ужасного года я наверно, никогда в жизни не избавлюсь от страха… Каждую ночь мне снится, что меня кто-то снова похищает, и я просыпаюсь от своего крика… Мне так страшно и одиноко, особенно сейчас, когда нет Филиппа…Ах, Боже мой! — вдруг вспомнила она о чем-то, — Скажи, может так случится, что ты встретишь Филиппа?