нем рассказы.
Из всего вышесказанного явственно следует, что к историческим сочинениям надо относиться как к произведениям
чистой фантазии, фантастическим рассказам о фактах, наблюдавшихся плохо и сопровождаемых объяснениями, сделан-
ными позднее. Месить известку — дело гораздо более полезное, чем писать такие книги. Если бы прошедшее не завеща-
ло нам своих литературных и художественных произведений и памятников, то мы бы не знали истины о прошлом. Разве
мы знаем хоть одно слово правды о жизни великих людей, игравших выдающуюся роль в истории человечества, напри-
мер, о Геркулесе, Будде и Магомете? По всей вероятности, нет! В сущности, впрочем, действительная жизнь их для нас
имеет мало значения; нам интересно знать этих великих людей только такими, какими их создала народная легенда.
Именно такие легендарные, а вовсе не действительные герои и оказывали влияние на душу толпы.
К несчастью, легенды, даже когда они записаны, все-таки не имеют сами по себе никакой устойчивости. Воображе-
ние толпы постоянно меняет их сообразно времени и, особенно, сообразно расам. Как далек, например, кровожадный
библейский Иегова от Бога любви, которому поклонялась св. Тереза; и Будда, обожаемый в Китае, не имеет ничего об-
щего с Буддой, которому поклоняются в Индии!
Не нужно даже, чтобы прошли столетия после смерти героев, для того, чтобы воображение толпы совершенно видо-
изменило их легенду. Превращение легенды совершается иногда в несколько лет. Мы видели, как менялась несколько
раз, менее чем в пятьдесят лет, легенда об одном из величайших героев истории. При Бурбонах Наполеон изображался
каким-то идиллическим филантропом и либералом, другом униженных, воспоминание о котором, по словам поэтов, должно жить долго под кровлей хижин. Тридцать лет спустя добродушный герой превратился в кровожадного деспота, который, завладев властью и свободой, погубил три миллиона человек, единственно только для удовлетворения своего
тщеславия. Теперь мы присутствуем при новом превращении этой легенды. Когда пройдет еще несколько десятков сто-
летий, то ученые будущего, ввиду таких противоречивых повествований о герое, быть может, подвергнут сомнению и
самое его существование, подобно тому, как они сомневаются иногда в существовании Будды, и, пожалуй, будут видеть
в этих сказаниях о герое какой-нибудь солнечный миф или же дальнейшее развитие легенды о Геркулесе. Но эти уче-
ные, вероятно, легко примирятся с такими сомнениями, так как лучше нас посвященные в психологию толпы, они будут, конечно, знать, что история может увековечивать только мифы.