сти.
Впрочем, новейшие успехи науки выяснили все бесплодие эгалитарных теорий и доказали, что умственная бездна, 1
созданная прошлым между людьми и расами, может быть заполнена только очень медленными наследственными накоп-
лениями. Современная психология вместе с суровыми уроками опыта показала, что воспитание и учреждения, приспо-
собленные к известным лицам и к известным народам, могут быть очень вредны для других. Но не во власти философов
изъять из обращения идеи, пущенные ими в мир, когда они убедятся в их ложности. Как вышедшая из берегов река, которую не в состоянии удержать никакая плотина, идея продолжает свой опустошительный, величественный и страш-
ный поток.
И смотрите, какова непобедимая сила идеи! Нет ни одного психолога, ни одного сколько-нибудь просвещенного го-
сударственного человека, и в особенности — ни одного путешественника, который бы не знал, насколько ложно химери-
ческое понятие о равенстве людей, перевернувшее мир, вызвавшее в Европе гигантскую революцию и бросившее Аме-
рику в кровавую войну за отделение Южных Штатов от Северо-Американского Союза; никто не имеет нравственного
права игнорировать то, насколько наши учреждения и воспитание гибельны для низших народов; и за всем тем не най-
дется ни одного человека — по крайней мере во Франции — который бы, достигнув власти, мог противиться общест-
венному мнению и не требовать этого воспитания и этих учреждений для туземцев наших колоний. Применение систе-
мы, выведенной из наших идей равенства, разоряет метрополию и постепенно приводит все наши колонии в состояние
плачевного упадка; но принципы, от которых система берет начало, еще не поколеблены.
Будучи, впрочем, далекой от упадка, идея равенства продолжает еще расти. Во имя этого равенства социализм, дол-
женствующий, по-видимому, в скором времени поработить большинство народов Запада, домогается обеспечить их
счастье. Его именем современная женщина требует себе одинаковых прав и одинакового воспитания с мужчиной.
О политических и социальных переворотах, произведенных этими принципами равенства, и о тех гораздо более важ-
ных, какие им суждено еще породить, массы нисколько не заботятся, а политическая жизнь государственных людей
слишком коротка для того, чтобы они об этом более беспокоились. Впрочем, верховный властелин современности —
общественное мнение, и было бы совершенно невозможно не следовать за ним.
Для оценки социальной важности какой-нибудь идеи нет более верного мерила, чем та власть, какой она пользуется