нам наблюдение.
Моральные и интеллектуальные особенности, совокупность которых выражает душу народа, представляют собой син-
тез всего его прошлого, наследство всех его предков и побудительные причины его поведения. У отдельных индивидуу-
мов той же расы они кажутся столь же изменчивыми, как черты лица; но наблюдение показывает, что большинство ин-
дивидуумов этой расы всегда обладает известным количеством общих психологических особенностей, столь же проч-
ных, как анатомические признаки, по которым классифицируются виды. Как и эти последние, психологические
особенности воспроизводятся наследственностью с правильностью и постоянством.
Этот агрегат общих психологических особенностей составляет то, что обоснованно называют национальным харак-
тером. Их совокупность образует средний тип, дающий возможность определить народ. Тысяча французов, тысяча анг-
личан, тысяча китайцев, взятых случайно, конечно, должны отличаться друг от друга; однако они обладают в силу наслед-
ственности их расы общими свойствами, на основании которых можно воссоздать идеальный тип француза, англичани-
на, китайца, аналогичный идеальному типу, какой представляет себе натуралист, когда он в общих чертах описывает
собаку или лошадь. В приложении к различным разновидностям собаки или лошади подобное описание может заклю-
чать только признаки, общие всем, но ничуть не те, по которым можно различать их многочисленные породы.
Если раса достаточно древняя и, следовательно, однородна, то средний ее тип достаточно ясно определился, чтобы
быстро укрепиться в уме наблюдателя.
Когда мы посещаем чужой народ, то только поражающие нас особенности можно признать общими всем обитателям
объезжаемой нами страны, потому что одни только они постоянно повторяются.
Индивидуальные отличия редко повторяются, а потому и ускользают от нас; и вскоре мы не только умеем различать
с первого взгляда англичанина, итальянца, испанца, но начинаем замечать в них известные моральные и интеллектуаль-
ные особенности, которые составляют как раз те основные черты, о которых мы говорили выше. Англичанин, гасконец, нормандец, фламандец соответствуют в нашем уме вполне определенному типу, который мы можем легко описать. В
приложении к отдельному индивидууму описание может быть очень недостаточным, а иногда неверным; но в приложе-
нии к большинству индивидуумов известной расы оно дает самое верное его изображение. Бессознательная мозговая
работа, с помощью которой определяются физический и психический тип какого-нибудь народа, совершенно тождест-