ственное мнение и передает воспитание.
Таким-то образом, через наследственность, воспитание, среду, подражание и общественное мнение люди каждого
века и каждой расы получают известную сумму средних понятий, которые делают их похожими друг на друга, и притом
до такой степени, что когда они уже лежат под тяжестью веков, то по их художественным, философским и литератур-
ным произведениям мы узнаем эпоху, в которую они жили. Конечно, нельзя сказать, чтобы они составляли точные ко-
пии друг с друга; но то, что было у них общего — одинаковые способы чувствования и мышления — необходимо при-
водило к очень родственным произведениям.
Нужно радоваться тому, что дело обстоит так, а не иначе; ибо как раз эта сеть общих традиций, идей, чувств, верова-
ний, способов мышления составляет душу народа. Мы видели, что эта душа тем устойчивее, чем крепче указанная сеть. В
действительности, она и только она одна сохраняет нации, не имея возможности разорваться без того, чтобы не распались
тотчас же эти нации. Она составляет разом и их настоящую силу, и их настоящего властелина. Иногда представляют себе
азиатских монархов в виде деспотов, которые ничем не руководствуются, кроме своих фантазий. Напротив, эти фантазии
заключены в чрезвычайно тесные пределы. В особенности на Востоке сеть традиций очень крепка. Религиозные традиции, столь поколебленные у нас, там сохранили свою силу, и самый своенравный деспот никогда не оскорбит традиций и обще-
ственного мнения — этих двух властелинов, которые, как он знает, значительно сильнее его самого.
Современный цивилизованный человек живет в одну из тех критических эпох истории, когда, вследствие того, что
старые идеи, от которых происходит его цивилизация, потеряли свою власть, а новые еще не образовались, критика
терпима. Ему нужно перенестись мысленно в эпохи древних цивилизаций или только на два или три века назад, чтобы
понять, чем было тогда иго обычая и общественного мнения, и чтобы знать, сколько нравственного мужества надо было
иметь новатору, чтобы напасть на эти две силы. Греки, которые, по мнению невежественных краснобаев, наслаждались
такой свободой, в действительности были подчинены игу общественного мнения и обычая. Каждый гражданин был
окружен сетью безусловно ненарушимых верований; никто не смел и думать об оспаривании общепринятых идей и
подчинялся им без протеста. Греческий мир не знал ни религиозной свободы, ни свободы частной жизни, ни какой бы то
ни было свободы вообще. Афинский закон не позволял даже гражданину жить вдали от народных собраний или не уча-