ствовать в религиозных национальных празднествах. Мнимая свобода античного мира была только бессознательной и, следовательно, совершенной формой полного порабощения гражданина игу идей города. В состоянии всеобщей войны, среди которой жил тогдашний мир, общество, члены которого обладали бы свободой мысли и действия, не просущест-
вовало бы ни одного дня. Веком упадка всегда начинался для богов, учреждений и догматов тот день, когда они подвер-
гались критике.
33
Так как в современных цивилизациях старые идеи, служившие основанием для обычая и общественного мнения, почти уничтожены, то власть их над душами стала очень слаба. Они вошли в тот фазис обветшания, когда старая идея
уже переходит в состояние предрассудка. Пока их заменят новые идеи, в умах царствовать будет анархия. Только благо-
даря этой анархии и может быть терпима критика. Писатели, мыслители и философы должны благословлять настоящий
век и спешить воспользоваться им, ибо мы больше его не увидим. Это, может быть, век упадка, но это один из тех ред-
ких моментов в истории мира, когда выражение мысли свободно. Новые догматы, которые в скором времени родятся, не
могут, в действительности, иначе утвердиться, как только под условием недопущения никакой критики, и быть так же
нетерпимыми, как те, которые им предшествовали.
Современный человек ищет еще идей, которые могли бы служить основанием для будущего социального строя, и тут
кроется опасность для него. Важны в истории народов и глубоко влияют на их судьбу не революции, не войны — следы
их опустошений скоро изглаживаются, — но перемены в основных идеях. Они не могут совершиться без того, чтобы
одновременно все элементы цивилизации не были осуждены на преобразование. Настоящие революции, действительно
опасные для существования известного народа, — это те, которые касаются его мысли.
Не столько опасно для какого-нибудь народа принятие новых идей, сколько непрерывная проба идей, на что он не-
минуемо обречен, прежде чем найти ту из них, на которой он мог бы прочно обосновать новое социальное здание, пред-
назначенное заменять старое. Впрочем, идея опасна не потому что она ошибочна, а потому что нужны долговременные
опыты, чтобы узнать, могут ли новые идеи приспособиться к потребностям обществ, которые их принимают. К несча-
стью, степень их полезности может стать ясной для толпы только посредством опыта...
История нам часто показывает, во что обходились пробы недоступных для известной эпохи идей, но не в истории че-
ловек черпает свои уроки. Карл Великий тщетно пытался восстановить Римскую Империю. Идея универсализма не была