Но в один прекрасный момент Ивон нашла выход. Во всяком случае, ей показалось, что нашла. Ивон попросту начала под разными предлогами уходить из дома, оставляя Джерри, вооруженного пылесосом и тряпками, наедине с его кровным врагом — уборкой.
Джерри воспринимал уходы Ивон как личное оскорбление. В глубине души он получал удовольствие от того, что Ивон мучается вместе с ним. В конце концов, это была ее идея — заставить его заниматься тем, что он ненавидит больше всего на свете. А теперь она уходит, чтобы не смотреть на его страдания. Вот это свинство!
Осознание собственного эгоизма угнетало Джерри еще сильнее, но справиться со своим необоснованным раздражением было не так-то просто.
И вот семнадцатого июня — именно этого утра Джерри ждал с таким страхом и отвращением — в дверь позвонили.
— Кого еще черт принес? — недовольно пробурчал Джерри, оттирая плиту от застывшей кофейной гущи.
— Это ко мне, — невозмутимо отозвалась Ивон, поднимаясь из-за стола. — Салли и Хелена.
— Ты что, пригласила гостей? — Джерри оторвался от плиты и посмотрел на жену таким взглядом, словно она решила устроить шабаш и позвала в гости ведьм. — Забыла, что у меня сегодня уборка?
— Такое забудешь, — хмыкнула Ивон. — Нет, просто мы решили сходить в кафе, — легкомысленно бросила она и убежала открывать дверь подругам.
— В кафе? Очень мило, — пробормотал Джерри стулу, на котором только что сидела жена. — Отлично, просто замечательно. Жена уходит развлекаться с подругами, а муж остается чистить семейное гнездышко. Очень современно.
Джерри покосился на недомытую плиту. Плита ехидно подмигнула ему кофейным пятном, которое он так и не успел оттереть. Джерри собрал всю волю в кулак и направился к плите, но на ходу задел локтем любимую чашку Ивон, которую та неосторожно поставила на самый край стола. Подхватить падающую чашку Джерри не смог — резиновые перчатки, которые он всегда надевал во время уборки, ловкости рук не прибавляли.
От любимой чашки Ивон остались лишь белоснежные осколки, разлетевшиеся по полу.
— Вот черт! — в сердцах воскликнул Джерри.
— В чем дело? — донеслось из прихожей. — Ты что-то разбил?
— Да, черт возьми! — огрызнулся Джерри. — А все потому, что кто-то оставляет посуду на столе, вместо того чтобы положить ее в раковину.
— Моя чашка! — Ивон застыла в дверном проеме, а за ее спиной Джерри разглядел две головы: одну, гладко зачесанную, — Хелены и другую, уложенную с кокетливой небрежностью, — Салли.
Увидев подружек Ивон, Джерри взбесился еще сильнее. Она как будто нарочно притащила их сюда, чтобы они поглазели на его унижение: он стоит в этих дурацких перчатках, с тряпкой в руках, да еще и разбил эту дурацкую чашку. Пускай это и любимая чашка Ивон!