Джози промолчала. Ей просто-напросто не хватало ни сил, ни дыхания, чтобы выразить свою радость. От Хэла она знала, что очень немногим удается подняться на эту высоту. Разреженный воздух и усталость, накопившаяся за восемь часов восхождения, притупили в ней все чувства, кроме боли.
— Видишь палатки? — Голос у Хэла был хриплый.
Джози глянула вверх. Вдалеке, на плоской поверхности
Южного седла, краснели несколько палаток. Лагерь № 4. За ним торчала макушка грозной пирамиды Эвереста.
— До них еще далеко, — вяло констатировала она.
— С час ходу, может, меньше.
Он, конечно, лгал. «Час» Хэла обычно растягивался на два.
— Позволь, я отдохну.
— Отдохнешь в лагере.
Хэл встал так, чтобы видеть ее лицо. Его живые синие глаза встретились с ее глазами.
— Не раздумала идти до конца?
Джози мотнула головой. Он ободряюще похлопал ее по спине и продолжил путь. Она почувствовала, как натянулась короткая веревка ее поясной обвязки.
Следуя за Хэлом, Джози слышала свой шепот — слова заклинания и мольбы, но сама не знала точно, произносит она их вслух или это шумит у нее в голове.
— Каждый метр наверх… — Еще один шаг. — Это метр… — Еще один. Мышцы ног сопротивлялись насилию. — Уже на шаг меньше. — Еще на один. Вонзайся кошками в лед, в лед. — Каждый метр наверх…
Они карабкались по вершине Женевского отрога — выпуклого снежного гребня, образующего естественный мост между Лхоцзе и Южным седлом Эвереста. Крутизна была небольшая, но они все равно едва плелись.
К трем часам дня облака рассеялись, а группа как раз добралась до седловины, где рельеф был более ровным. Хэл повел Джози по волнистому плато, и, хотя они уже не взбирались вверх, она по-прежнему с огромным трудом заставляла себя переставлять ноги. Лагерь упрямо маячил вдалеке, и Джози начала опасаться, что вообще никогда не доберется до него.
Внезапно откуда-то спереди раздался крик. Из лагеря навстречу им шел человек в желтой куртке с кислородной маской на лице. И лишь когда он остановился в шаге от нее, Джози узнала смеющиеся глаза.
— Нима?
— Он самый, мэм. Добро пожаловать на Южное седло.
Хэл хлопнул юношу по спине:
— Как у вас тут дела?
— Лхакпа очень устал — может, болен. А мы с Тоддом в полном порядке. Чаю хотите?
— Еще бы.
Нима снял со спины рюкзак, вытащил из него термос и налил в пластиковую крышку ароматную коричневую жидкость. Джози стала медленно пить.
Спустя двадцать минут они добрались до лагеря, где их ждали Тодд и Лхакпа — второй проводник-шерп. Тодд снимал их прибытие на кинопленку.
— Привет, Джози. Как самочувствие?
Джози хотелось сказать в камеру что-нибудь жизнерадостное, значительное, но выдавить удалось только: