2.
Имя-фамилию «Медведев» очень многие воспринимают как нечто самородное, сакрально-народное, напоенное русской силой и русским духом. Однако в реальном самопроявлении ничего таежного, берложьего, сказочно-топтыгинского у Дмитрия Анатольевича нет. Он весь из экспрессионистких полотен Марка Шагала, персонаж, парящий над мистериально-лунной местечковой диспозицией, и через бундовские эксцессы, большевистскую неистовость, полудисиденсткое самообольщение, постсоветский партийный суицид пробившийся к «своей звезде». И его родовая отметина – не варварская греховно-покаянная молельня, а пламенная неугомонность, ищущая себя в поиске параллельной Родины и преодолении всего глухого и косного. Причем, не только местечкового, ставшего анахронизмом, а и того, что генерализовалось в Большой Традиции.
На вышеназванной Встрече, преподнесенной СМИ в формате судьбоносного диалога Культуры и Власти, Президент именно в этом ключе продекларировал свой субъективированный посыл: «Не буду скрывать, я действительно люблю актуальное искусство…». И тут же, форматируя это тяготение, заострил его до предела и, тем самым, до предела сузил: «В позапрошлом году, когда я обращался с Посланием Федеральному Собранию, там были слова о том, что государство должно помогать, поддерживать, поощрять, способствовать не только классическому искусству, но и современному искусству. Такая вроде невинная вещь, я даже, что называется, особенно не парился, я ее произнес, а потом встретился с некоторыми нашими классиками, сами можете домыслить, кто это. Мне сказали: «Зачем вы это сделали? Вы же опровергаете все основы, все наши мэтры напрягутся. Если Президент страны сказал что-то о современном искусстве, значит, с классическим искусством в нашем государстве покончено…».
Можно ли из этой сентенции, точнее набора слов, вывести, что классика в интерпретации Дмитрия Анатольевича – нечто ортодоксальное, проще, та жертвенно-культовая преисподняя, в которую погружается все «актуальное» и «насущное»? Нет, Президент прямо так не говорит. Он только отмежевывается от Авгуров, закомплексованных на «униженных и оскорбленных». И в противовес хрестоматийным мэтрам, чуждым ему по образу мысли, выставляет раскрепощенный «нью-эйдж» новой поросли. Той, что взращена современным техно-драйвом и старообрядческую «лажу чувствует моментально. Если нет попадания с точки зрения современных технологий, компьютерных эффектов, если это выглядит слабее, сразу же уход вниз происходит. А если это где-то вровень, плюс-минус – понятно, что «Аватар» трудно снять в наших условиях, это очень дорогой проект, – но в принципе, если есть попадание по технологиям, все уже, тогда нормально…».