Неожиданно мина остановилась. Так и есть — напоролся на перекат. Торпеда легла на песок, превратившись в тяжеленную болванку. Отсюда недалеко до городской набережной, если бы не ночь и снегопад, его могли б заметить.
Став на колени, Метелин принялся руками разгребать перекат — прокапывать в песке желоб. Время от времени немцы освещали реку ракетами, дырявили воду автоматными очередями. Тогда Семен ложился на живот рядом с миной и замирал. «Не дай аллах, если пуля угодит в мину: костей не соберешь», — подумал он.
Наконец стащил мину с переката. Он обрадовался, когда на фоне тусклого неба вдруг возникли фермы моста. Они высились над водой, как верблюжьи горбы… Проявляя особую осторожность, Семен перестал двигать ластами. Теперь надо ожидать поезда. Мост перегружен, каждые пять минут через него проходит воинский состав. Его грохот сослужит ему службу.
Течение медленно несло его к среднему быку, Метелин знал, что по мосту расставлены часовые. Если они что-нибудь заподозрят — сразу же откроют огонь, вызовут дозорные катера.
Упираясь руками в мину, Семен изо всех сил тормозил ее ход.
К мосту с грохотом приблизился поезд. Семен поставил торпеду поперек реки, и течение подхватило ее. Металлический корпус слегка стукнулся о деревянную обшивку, которая защищала опору от льдин и дрейфующих мин. Шум проходящего по мосту поезда погасил все звуки.
Выровняв торпеду, Семен вытащил чеку взрывателя, приложил ухо к корпусу: механизм часов равномерно тикал. Открыв клапан, Метелин утопил мину. Корпус ее лег на дно у основания каменной кладки среднего быка.
Все складывалось хорошо. Именно так и было задумано. При взрыве обязательно обрушатся обе фермы моста.
До взрыва — час. За это время надо как можно дальше уйти из опасной зоны. Помогая течению руками и ластами, Семен поплыл к лиманам.
Эхо взрыва догнало его далеко от моста.
Три часа Энно Рейнхельт бился с Василием Трубниковым. Несколько раз порывался отправить его в костоломку, но сдерживал себя: что толку, там этого Трубникова забьют насмерть, только и всего, а нужны сведения — имена, адреса, явки. Нужны, а как их добыть?
Происходит, как на грядке: выдернул морковь, а она голенькая. Все, что ее питало, чем жила, осталось в земле.
Голенькими оказались Трубниковы, их знакомые и сослуживцы, томящиеся сейчас в фашистских подвалах. Рейнхельт вырвал их из народной гущи, а нити, связывающие с подпольем, оборвались, нет никаких сил соединить их узелком, добраться до основы основ.
Чем сильнее Рейнхельт раздражался, тем спокойнее становился Трубников. Перелистывая его показания, гауптштурмфюрер диву давался: