— Вам виднее. Напоминаю слова из договора: «Обязуюсь арестованных освободить, за что комсомольцы даруют мне жизнь». Гауптштурмфюреру войск СС комсомольцы даруют жизнь! Звучит? — торжествовал Трубников, наслаждаясь смятением Рейнхельта. — Или такое: «Попав к нам в плен, Энно Рейнхельт наложил в штаны и, спасая собственную шкуру…» Вы подписывали такое?
— Довольно! К чему вспоминать, — поморщился Рейнхельт.
Рейнхельт понимал, что ликвидировать Трубниковых ничего не стоит. Но за их спиной стоят Метелин, подпольный комитет, наводняющий город подрывными листовками. Он не в силах с ними справиться. Угрозу легко приведут в исполнение: опубликуют позорный договор, оригинал, как обещали, перешлют Гиммлеру. О, сумеют! А что с ним будет? Он хорошо знает! Поднимут старые материалы о взрыве дока, вспомнят другие диверсии. Уже сейчас посматривают косо, особенно после неудачи со Шмелем. Он так и не смог объяснить, куда девался Шмель. Вот-вот спросят: «Рейнхельт, чего стоят твои заверения о наведении железного порядка в городе?» А когда договор станет известен? «Ага! Теперь ясно. У тебя, Рейнхельт, двойное лицо, потому вошел в сговор с комсомольцами. Шкуру спас, а что продал?»
Бог с ней, с честью. Духом воспрянут завистники, скрытые враги, из мухи слона сделают, в предатели возведут! Не только с карьерой, с жизнью расстанешься. Молодчики Гиммлера на расправу скоры.
Ну, а если принять предложение Трубникова? Путь — самый короткий. О явке Константина знает один он, Кларка не в счет. А как быть с остальными Трубниковыми? По начальству доложено о задержании Надежды Илларионовны, Василия, Ирины — опасных преступников, чуть ли не главарей банды. Высшее начальство потребовало ежедневно доносить, какие они дают показания. И вдруг исчезают?.. Нет, сделать это не в ею возможностях. А если инсценировать побег? Попытку… Способ испытанный. А что это даст? Ничего. «Беглецов» превратят в трупы, а документ все-таки останется у комсомольцев…
Об аресте Валентины и Михаила Поляковых Юрию Маслову сообщил перепуганный Витька, брат Валентины, закадычный дружок Ежика.
Витька живет с престарелой матерью отдельно, при аресте не присутствовал, подробности узнал от соседок. После налета полицаев квартира Поляковых оказалась полностью разгромленной, двор изрыт штыками, дровяной сарай разрушен, подполье, в котором Миша изготовлял документы, тщательно обыскано.
Выпроводив Витьку, Маслов со старым примусом поспешил в мастерскую у базара.
— Беда, Максим Максимович, — сказал он, — Мишу и Валю взяли.
Секретарь подпольного горкома партии поразился: