— Я связалась с ним и он сам мне признался в этом, — честно сказала Галя.
— Как вы с ним связались?
«Это начинает напоминать допрос», — подумала Галя и, внутренне улыбаясь, ответила:
— Я узнала его телефон у подруги, позвонила и поговорила.
— Вот как, — Алексей Львович забарабанил унизанными перстнями пальцами по столу.
Галя молчала.
— А мне кажется, что дело было совсем иначе. Мне кажется, что вы, Галина Андреевна, решили поправить свое материальное положение за счет фирмы и сепаратно во Внерабочее время, встретившись с Мещерским, договорились напрямую свести его с потенциальными покупателями его квартиры.
Это был бред. Любой человек, мало-мальски понимающий в квартирном бизнесе, сказал бы, что это собачья чушь. Частному лицу, не имеющему зацепок в муниципалитете, паспортном столе, БТИ и т. д., потребовался бы год напряженной работы, чтобы провернуть такую операцию. И скорее всего за это время вся цепочка пять раз распалась. Кроме того, даже если бы Гале удалось это — денежный выигрыш не стоил затраченных усилий: работая вместо этого в «Нашем доме» она гарантировано получила бы больше денег. Подобную версию мог предложить только безумец. Но Алексей Львович не был безумцем и поэтому Галя на секунду запнулась, не зная что возразить ему.
— Я вижу, вам нечего сказать? — триумфально произнес он.
— Мне есть что сказать, — раздраженно сказала Галя, — и я это скажу, потому что, мне кажется, вы поймете только то, что я скажу. Так вот, не пудри мне мозги, Алеша. Все то, что ты сказал — чушь, и ты сам знаешь почему. В это не поверит ни одна живая душа в «Нашем доме». А то, что ты от меня хочешь получить — этого не будет, — Галя победоносно улыбнулась и добавила, — скорее я уволюсь.
Алексей Львович побагровел. Казалось, сейчас его хватит удар. Глаза его сверкали неприкрытой злобой: никто еще не решался перечить ему в глаза.
— Ну, так легко уволиться тебе не удастся, — сквозь зубы сказал он.
— Пока я и не собираюсь, — в тон ему ответила Галя. Она уже находила удовольствие в этой пикировке. Война — так война, а там будь что будет. Храбрость отчаяния овладела ей.
— А пока об увольнении речь и не идет, — сказал Алексей Львович. — Речь идет о наказании: ты можешь забыть о повышении, можешь забыть о премии и помни — через некоторое время я могу пересмотреть условия твоего договора. Так что будь паинькой. А теперь иди и подумай.
— До свидания, Алексей Львович, — холодно сказала Галя и вышла из кабинета.
Чем он вздумал ее пугать? Не даст премии, не будет повышения — она уйдет отсюда. Конечно, он попробует ей помешать, растрезвонит на весь мир про якобы совершенное ей нарушение деловой этики, но никто не поверит в эту чушь. Тем более, что ей тоже есть что рассказать — и ее история правдивей, чем его!