Кроме полезных книг, которые покупала мама по спискам мистера фон Штайна, были еще бесполезные, которые учитель иногда приносил сам, очень редко и очень неохотно, зато Скорпиусу они нравились гораздо больше. А потом в один прекрасный день папа, наткнувшись в коридоре на слоняющегося без дела сына, взял его за руку и подвел к закрытым дверям на втором этаже. У Скорпиуса перехватило дыхание. Он знал, что это за двери и что за ними.
Мистер Эр говорил о библиотеке Малфоев так, будто это самое лучшее место в мире и называл Скорпиуса счастливцем. После первого такого разговора Скорпиус пытался попасть внутрь, но двери были заперты, а домовики заливались слезами, но наотрез отказывались впустить его туда. Тогда он пошел к папе, но тот сказал строго: «Тебе еще рано, и не смотри на меня так, не поможет. Мистер фон Штайн опять на тебя жаловался, я не хочу, чтобы ты превратил ценные книги в лохмотья. Научишься себя вести, тогда разрешу». Скорпиус всерьез обиделся, и на папу, и на фон Штайна. Подумаешь, уронил учебник в ванну, так он был совсем неинтересный, поэтому Скорпиус и заснул, пока читал про всякие впадины и проливы. Зато теперь на растопыренных страницах красовались разноцветные радужные пятна, — наверное, от пены, и читать стало гораздо веселее, и картинки как будто ожили, из черно–белых став цветными. Но Эр, когда увидел, очень рассердился и долго говорил, что из ребенка, который не уважает книгу, не вырастет ничего хорошего. Как можно уважать книгу, Скорпиус не понимал. Ну бумага, ну буквы, и что? Чего из‑за нее так переживать? Можно и новую купить, вон их сколько в магазине на Диагон–аллее — он видел, когда мама брала его с собой. В конце концов, Скорпиус тоже рассердился и, запустив учебником в мистера Эр, сбежал. И из‑за этого папа не пускает его в библиотеку. Ну несправедливо же!
Но с тех пор Скорпиус в ванну с учебниками не ходил, а злосчастную географию спасла Мабби – просто щелкнула пальцами, и все стало как прежде. О библиотеке Скорпиус не забыл, но решил, что папа впустит его туда, только когда он станет настоящим волшебником, то есть когда ему исполнится одиннадцать, потому что все настоящие волшебники наверняка умеют себя вести.
Поэтому, глядя, как папа взмахивает палочкой, и на дверях разливается голубоватый цвет, становится серебристым, а потом исчезает, Скорпиус боялся не то что говорить, а даже и дышать – вдруг папа передумает. Но папа тогда не передумал, он провел Скорпиуса в огромный зал, заставленный шкафами без дверей, которые, как выяснилось позже, называются стеллажами, свернул в первый правый проход и остановился. «Вот здесь посмотри, должно быть много интересного». И Скорпиус посмотрел. Папа давным–давно ушел, а он все сидел прямо на полу, и вокруг высились стопки книг. Здесь были и огромные, с движущимися цветными картинками, и крошечные, вообще без картинок. Про путешествия во времени и ковры–самолеты, про храбрых рыцарей вроде Гарри Поттера, только совсем древних, про летающие замки, про злых и добрых призраков. Первые три дня Скорпиус был готов даже ночевать в библиотеке, но приходилось спускаться в столовую, чтобы поесть. А на четвертый пришла мама и все испортила.