— Я нашел лучшее из того, что было, – вставил Рем, кажется, предупреждая вопрос Эвана.
— Что ж, давайте я сварю порцию на пробу, и вы примете решение. Мне надо будет найти и заказать некоторые компоненты, потом само приготовление. Пять дней.
— Приходите к нам в субботу, – предложила Тонкс.
— Я могу передать зелье раньше.
— Разумеется. А в субботу приходите просто так. К чаю.
Смит озадаченно замолчал, допил пиво, посмотрел на Рема, тоже, кажется, удивленного.
— Спасибо за приглашение. Приду.
Он отказался от проводов до Хогвартской дороги, торопливо расплатился и ушел.
— По–моему, – заметил Рем, – ты его здорово удивила своим приглашением. Он тебе понравился?
— Он тебе понравился, – поправила Тонкс и рассмеялась, увидев его смущенную физиономию. – Ты разговаривал с ним на пикнике, ты назвал его хорошим человеком, ты о нем спрашивал, когда я в среду заскакивала домой. Я решила, тебе будет приятно. Да и его надо вытаскивать в люди, он жутко необщительный.
— Может, ему так нравится.
— Я же вижу, что не нравится. Он просто одичал в своем заповеднике. Вот увидишь, будет к нам ходить по поводу и без.
Тонкс почти угадала: после приготовления безупречного (по словам Рема) зелья, Смит стал частым гостем в доме. Единственное, в чем она ошиблась, – он никогда не приходил без повода, благо они находились едва ли не каждую неделю.
Эван и Тирлич–трава
Эван всерьез опасался, что ничего не выйдет. Без привычки, после травмы, когда лицо, плечо, рука отзываются болью на каждое неосторожное движение – куда тут превращаться.
Это он и объяснил Всеславу, когда тот пришел в лазарет с неожиданным вопросом:
— Не знаю, как у вас, анимагов, а я, когда перекидываюсь, любую хворь выгоняю. Ты кем перекидываешься?
Эван вздохнул. Делать вид, что он не понимает, о чем речь, было явно бесполезно.
— Ежом.
— Вот и хорошо, – одобрил Всеслав. – Перекинься на пробу, глядишь, полегчает. На звере быстрее заживает.
— Куда уж тут перекидываться, – Эван поморщился досадливо и зашипел от боли.
Всеслав еще потоптался и ушел. Вернулся очень скоро, Эван едва успел задремать.
— Лысый, слышишь?
Эван открыл глаза… глаз. Пора привыкать.
— Чего?
— Вот, отдай Флорике. Пусть тебе отвар сделает.
Эван сел, посмотрел на пучок синих цветов.
— Горечавка от ожогов не лучшее средство.
— Сам ты… горечавка. Тирлич–трава это.
— И в чем разница?
— Разница – что это я сам на Лысой горе собирал. Тирлич помогает перекидываться. Отваром намажешься – увидишь.
Не то чтобы Эван сильно доверял словам Всеслава, не подтвержденным ни одним травником, но что он терял? Дрэджеску пришла через час, и он отдал ей траву.