Впрочем, мечты о мести все же немного помогали. Драко знал, что никогда не сможет убить ублюдка Уизли, спасшего ему жизнь, но семье нищеброда он ничем обязан не был. Время от времени юноша представлял себе во всех подробностях, как однажды ночью придет со своими людьми в хибару предателя крови и в качестве большого одолжения предложит ему самому решить, кому из своих детей он хочет сохранить жизнь. Всех остальных Уизли Драко планировал убить прямо на глазах у нищеброда, чтобы тот навсегда запомнил, как опасно унижать высокородных.
Иногда Драко воображал себе огненную реку, ползущую по коридору пятнадцатого этажа Министерства – реку, выжигающую все живое, реку, в которой корчатся от боли проклятые ублюдки… Но мечты по–прежнему оставались мечтами, а через неделю после сцены в холле Уизли его избил.
В тот день работа на целевом выезде оказалась пустяковой: старушка–хозяйка наложила на свои цветы в горшках Чары роста, после чего растения начали громко петь песни из репертуара Селестины Уорлок. Безобразие удалось прекратить быстро, показания приборов не внушали ни малейших подозрений, и Малфою было неловко за начальничка, нагло напросившегося на обед к небогатой пожилой леди.
Когда неприятная для юноши трапеза закончилась, он быстро встал из‑за стола и пошел по коридору к комнате, где стояли горшки с расколдованными цветами. На оклик нищеброда:
— Подождите меня, пожалуйста, мистер Малфой! – Драко не отреагировал. Он испытывал стыд за ублюдка Уизли, целый час морочившего голову наивной старушке.
Но еще на пороге комнаты с цветами юноша заметил неладное – какое‑то неуловимое колебание воздуха. Драко взглянул пристальнее – и испытал уже знакомое чувство сладкой истомы и покоя.
— Малфой, назад! – начальничек был еще в коридоре, но, видимо, почувствовал что‑то даже там. – Назад!
Нет, это неправильно… Юноша невероятным усилием воли отвел глаза от почти бесцветного облачка, плывшего к нему, бросил на пол приборы, которые держал в руках, достал из кармана волшебную палочку, собравшись с силами, взглянул на Дыру перед собой, навел на нее свою палочку и скомандовал: «Фините Инкантатем!»
Драко сам не ожидал, что его заклинание сработает, но облачко с тихим чмоканьем исчезло. Разом ослабев, чувствуя, как пот стекает по спине, юноша смотрел на опустевшую комнату, когда страшный удар сорвал его с места и со всей силы бросил о стену.
— Ах ты, сволочь… — Драко даже представить себе не мог, что тихий нищеброд способен испытывать такой гнев. – Ты что это удумал, щенок…
— Да что случилось‑то?! – юноша был так потрясен нелепостью происходящего, что слова, которые он хотел произнести резко и независимо, вышли суетливыми и умоляющими.