Данила Степанович дал Мишке с женихом за руку поздороваться, невесте приветливо кивнуть, а затем с силой за стол как раз напротив молодых усадил, пододвинул гранёный стакан с водкой, предложил:
– Ну, давай, Михаил, за здоровье молодых! А то ты отстал маленько. А отстающих, учти, брат, бьют… – и захохотал так, что другие гости на него оглянулись.
Мишка переглянулся с Володькой, поднялся со стаканом в руке, заговорил:
– Дорогие Володя и Таня, желаю вам хорошей, крепкой семьи…
Данила Степанович речи до конца не дослушал, захлопал в пухлые ладоши необычно громко:
– Дело говорит, дело, Михаил! – и опять подтолкнул Мишку в бок, кивая на стакан. – Пей, брат, а то прокиснет. А кислая водка – самое плохое дело.
Мишка губами к стакану припал, сделал глубокий глоток и от неожиданности чуть стакан не отбросил, влага обожгла рот, вызвала дрожь по телу. Мишка стакан на стол поставил, виновато на Данилу Степановича поглядел, дескать, извините, больше не могу.
Он и в самом деле первый раз водку в рот взял. До этого не приходилось как-то, хоть и на работе Иван Дмитриевич не раз предлагал – сам-то хоть и скряга большой, но специалист по части горло промочить, и в ребячьих компаниях Мишка от такого угощения отказывался. Да и вообще, на свадьбе Мишка первый раз гуляет, раньше как-то не приглашали. Вот с непривычки и запершило в горле, точно комочек хлеба поперёк горла встал.
Но Данилу Степановича это в смущение не привело, наоборот, он снова насильно в руки Мишке стакан засунул, проговорил на ухо, дыхнув перегаром:
– Это что ещё за новая мода – поп с гармонией!
Заметил Мишка, эта присказка у Данилы Степановича самая любимая, к месту и без места говорит. А сейчас вроде бы кряду вставил, не годится, дескать, так молодых приветствовать.
– Коль добро сыну моему желаешь, – опять зашептал на ухо Данила Степанович, – значит, стакан до дна должен опорожнить и вверх дном опрокинуть.
Тут в разговор Елена Кирилловна вмешалась, попросила:
– Ты бы не шибко угощал, отец! Видишь, не идёт она ему…
– Ну, ты, Лена, помолчи. Оно всегда так: первая – колом, вторая – соколом, третья – пташечкой… – и снова Мишку в бок толкнул.
Мишка поднялся, почувствовав внимание к своей персоне, смутился как-то, сказал по возможности бодро:
– Ну, ещё раз поздравляю, – и бодро опрокинул стакан. Через минуту почувствовал Мишка в румянце щёки. А Данила Степанович, подсовывая ему закуску, шептал на ухо:
– Молодец, Мишка! Ценю смелых людей! Смелый человек – что орёл, ему всё по плечу! Это Володька мой рохля-рохлей. Говорил ему – не спеши жениться, не убежит это дело от тебя, а он заталдычил одно: «Люблю Таньку – и баста». Хоть бы учёбу кончил, а то только на втором курсе. Мало его одного содержать в городе – ещё невестка наваливается на моё горе.