мать и в силу своих взаимоотношений с матерью, которая играла ведущую роль в первой мании.
Можно было бы думать, что сопротивление наконец-то преодолено и что девушке, которая до сих пор была привязана к матери, удалось полюбить мужчину. Но после второго посещения появляется другая мания, которая, изобретательно воспользовавшись некоторыми случайными обстоятельствами, разрушила эту любовь и, таким образом, успешно выполнила цель комплекса матери. Может все же показаться странным, что женщина защищается от любви к мужчине с помощью параноической мании; но прежде чем рассмотреть это положение дел более внимательно, остановимся на случайных обстоятельствах, которые стали основой этой второй мании, направленной исключительно против мужчины.
Лежа, частично раздевшись, на диване возле своего любовника, она услышала шум, напоминающий щелканье или удар. Не зная его причины, она пришла к определенному истолкованию его после того, как повстречала на лестнице двух мужчин, один из которых нес нечто, выглядевшее как закрытый ящик. Она убедила себя, что кто-то, действуя по указанию ее любовника, наблюдал за ней и сделал ее фотографии во время интимногоtet-a-tet. Разумеется, нелепо утверждать, что если бы не этот злосчастный шум, то мания бы не образовалась; напротив, в этом случайном обстоятельстве следует видеть нечто неизбежное, нечто, что должно было непременно утвердить себя в пациентке, точно так же, как она предположила связь между ее любовником и пожилой начальницей, замещающей ее мать. Среди бессознательных фантазий всех невротиков и, вероятно, всех людей почти всегда присутствует одна, которую можно обнаружить с помощью анализа: это фантазия наблюдения сексуального взаимодействия родителей. Такие фантазии - наблюдение за сексуальным взаимодействием родителей, соблазнение, кастрация и т. п. — я называю первобытными фантазиями и как-нибудь постараюсь детально рассмотреть их происхождение и отношение к индивидуальному опыту. Случайный шум, таким образом, просто сыграл роль провоцирующего фактора, который активизировал типичную фантазию нечаянного подслушивания, являющуюся компонентом родительского комплекса. Более того, следует усомниться в том, что мы можем назвать с полной уверенностью этот шум «случайным». Как заметил однажды в разговоре со мной Отто Ранк, такие шумы, наоборот, составляют необходимую часть фантазии подслушивания, и они воспроизводят либо звуки, которые указывают на взаимодействие родителей, либо звуки, которыми подслушивающий ребенок боится выдать себя. Но в данном случае мы можем с достаточной уверенностью утверждать следующее: любовник пациентки по-прежнему воспринимался как отец, место же матери заняла сама пациентка. Роль подслушива- ющего должна тогда достаться кому-то третьему. Мы можем видеть, каким способом девушка освободилась от гомосексуальной зависимости от своей матери. Посредством некоторой регрессии: вместо того, чтобы выбрать в качестве объекта любви свою мать, она идентифицировала себя с ней - она сама