— Его зовут Эндрю Краувел, папа, — поправила меня Джоанна. Она может хоть еще сто раз повторить мне, что его зовут Эндрю Краувел; для меня же он навсегда останется маленьким засранцем Эндрю Жестоким. И мнение мое о нем ни чуть не изменилось, даже когда совсем случайно мне довелось услышать от одной из подружек Джоанны, которая некоторое время назад приезжала вместе с ней на выходные, что скорее всего этот Эндрю приторговывает марихуаной и что то «дельце», что заставило его пропустить танцы, вне всякого сомнения заключалось в том, что скорее всего он должен был отправиться на какой-нибудь пустынный пляж и забрать доставленную туда «травку». Но моя дочь упорно отвергает подобные обвинения. Хотя, впрочем, она и не отрицает только то, что Эндрю Жестокий держит дома змей. Как-то раз он предложил принести ко мне в дом своего питомца — удава-боа. Я ответил ему на это, что старик-Фрейд многое мог бы порасказать о подобном увлечении. Эндрю в свою очередь поинтересовался, кто такой Фред. И это возлюбленный моей дочери: продавец наркотиков, содержатель зверинца и еще к тому же дремучий невежда.
— И когда это у вас произошло? — спросил я.
— Когда что произошло?
— То, о чем ты мне говорила.
— Я не говорила, что это уже случилось.
— Ну хорошо, тогда когда это ожидается?
— Наверное, уже скоро.
— Он что, уже предупредил тебя об этом?
— Не совсем так.
— Тогда как?
— Это было не предупреждение, вот что я имею в виду. Скорее обещание, вот, что это было.
— А-а… ясно.
— Пап, ты только не волнуйся, ладно? Я просто хочу знать, как мне поступить. Разобраться во всем этом. Я думаю, что ведь все равно чему быть, того не миновать.
— И он уже пообещал, что у вас с ним это будет, так?
— Да. Более или менее…
— Как это, более или менее?
— Ну, он сказал, что иногда… ну, знаешь… что вдруг иногда ему начинает нравиться то, что… ну… это, что раньше вовсе даже и не вызывало у него чувства. Вот. Он сказал, что когда-нибудь он может — как это? — ага, что когда-нибудь он «не сможет удержаться от соблазна». Вот, он так сказал.
— Ему хочется вкусить запретного плода с Древа Познания, так ведь?
— Что? — переспросила Джоанна.
— Сопливый хозяин Библейского зверинца, вот он кто.
— Знаешь, пап, если тебе не нравятся змеи, то это уже твои трудности, а не Эндрю.
— Мне определенно не нравятся змеи, это уж точно. Но вот этот Эндрю раздражает меня даже в большей степени.
— Это я знаю.
— В таком случае, зачем ты у меня спрашиваешь о том, как тебе поступить?
— Потому что я уже спрашивала об этом у мамы, и она намекнула, чтобы я сходила к доктору Бееру за рецептом на таблетки.