— Таблетки!
— Ага.
— Боже праведный!
— Вот так.
— Твоя мать что, из ума уже окончательно выжила? Тебе же всего тринадцать!
— В сентябре будет уже четырнадцать.
— Так до сентября-то еще целый год!
— Наверное, она думает обо всем заранее.
— Даже чересчур, ты спрашиваешь… Но я надеюсь, что ты не согласилась.
— Я сказала ей, что подумаю над этим. И все же, что мне делать с этим Эндрю?
— А как другие девочки твоего возраста поступают в таких случаях?
— Единственная другая девочка, которая постоянно гуляла с Эндрю…
— А ты, значит, гуляешь с ним постоянно?
— Ну да, похоже на то.
— Что значит это «похоже»?
— Мы встречаемся только друг с другом. И ни с кем больше.
— Джоанна, ты еще слишком мала, чтобы…
— Ну, началось…
— …чтобы связывать себя чем-то с каким-либо мальчиком.
— Почти все девочки у нас в Святом Марке встречаются с парнями.
— И Роксана тоже?
Роксана была той самой девочкой, которая как-то раз сказала мне — я тогда как раз поливал составом «Чарко-лайт» подготовленные для костра брикеты, в предвкушении вечеринки с гамбургерами и хот-догами — что Эндрю Краувел скорее всего занимается перепродажей наркотиков. Джоанна в это время плавала в бассейне, ныряя и уходя под воду, словно акула. Я благоразумно не упоминал об этом разговоре, пока отец Роксаны не приехал в воскресенье за ней. Оставшись наедине с дочкой, я выдвинул перед ней довольно неординарное предположение, что Эндрю может оказаться замешан в махинациях с наркотиками, на что она весьма раздраженно заявила мне, что все это лишь досужие домыслы Роксаны. Перед самым Рождеством Роксане исполнилось четырнадцать, что делало ее на целых девять месяцев старше Джоанны. Роксана была невысокой и несколько полноватой девочкой, у нее были вьющиеся черные волосы и умные карие глаза. Ее мать в свое время была выпускницей Вассара, и теперь сама Роксана уже тоже когда-нибудь собиралась отправиться туда, о чем она постоянно рассказывала всем, кому только можно. А пока под видом приготовлений к этому событию, она старалась придать себе ученый вид, постоянно нося для этого очки в черной оправе. Роксана очень обыденно рассказывала мне о махинациях, которые Эндрю проделывает с марихуаной, как уже о давно свершившемся факте, так же запросто, как все дети в Калусе — а возможно, что и по всей Америке — говорят о наркотиках.
— Роксана гуляла с ним до меня, — сказала Джоанна.
— Роксана?
— Ага.
— С Эндрю?
— Ага.
Это неожиданное открытие, по крайней мере, было способно служить хоть каким-то обоснованием к необычайной осведомленности Роксаны в том, что кое-кто торгует «травкой».