— Послушайте, вы можете забирать все, что у нас есть. Там снаружи стоит мой «мерседес». Я отдам вам ключи. Только…
— А ну-ка, помолчи, — прервал его высокий, сопроводив свои слова взмахом пистолета.
— У нас есть наличные. А еще кредитные карты. И дебитные тоже. Я дам вам все ПИН-коды.
— Чего вы от нас хотите? — сквозь рыдания спросила Эмма.
— Тс-с-с!
Где-то в самой глубине своего одряхлевшего сердца старый дом издал еще один громкий скрип.
«Что-что?»
— Просто повесили трубку.
— Позвонив девятьсот одиннадцать?
— Именно так. Кто-то позвонил, сказал: «Это…» — и дал отбой.
— Что-что он сказал?
— Это. Только одно слово — «это».
— Это? — переспросил шериф Том Даль. В свои пятьдесят четыре года он сохранил гладкую, покрытую веснушками кожу, как у подростка. Рыжеволосый, в желтовато-коричневой форменной рубашке, которая шла ему несравненно лучше той, что подарила жена пару лет назад.
— Так точно, сэр, — подтвердил Тодд Джексон, потирая глаза. — А потом разговор прервался.
— Разговор прервался или его прервали? Есть, знаешь ли, разница.
— Не знаю… А, кажется, я понял, что вы имеете в виду.
17 часов 25 минут, пятница, 17 апреля. Едва ли бывает более спокойное время суток в округе Кеноша, штат Висконсин. Местное население накладывало на себя руки или убивало своих сограждан — умышленно или случайно — либо раньше либо позже. Далю это было известно словно правило, отпечатанное и повешенное в рамочке на стене. Если после четырнадцати лет правоохранительной деятельности ты все еще не знаком с обычаями и привычками людей, чей покой призван охранять, значит, все эти годы даром ел свой хлеб.
При шерифе на дежурстве всегда состояли восемь помощников, а его управление располагалось рядом с судом и городской мэрией. Департамент шерифа имел два помещения, причем старое примыкало к новому. Старую постройку возвели еще в семидесятые годы XIX века, новую — ровно сто лет спустя. Даль и его заместители работали в просторном зале, где столы стояли в разделенных перегородками кабинетах.
Это была новая часть здания. В данный момент дежурили шестеро мужчин и две женщины. Кто-то из них был в накрахмаленных до треска сорочках, на других они уже выглядели как смятые простыни — в зависимости от того, когда у офицера началась смена.
— Будем проверять, — сказал Джексон. Кожа его тоже была по-детски нежна, но этому не приходилось удивляться, учитывая двойную разницу в возрасте между ним и шерифом.
— Это… — еще раз пробормотал Даль. — Что слышно из лаборатории?
— Что?.. Ах, вы о деле Уилкинса? — Джексон поправил жесткий воротничок. — Это не мет.