— Спасибо, — сказала она печально. — Красивое кольцо.
— Я рад, что тебе понравилось. — По телефону было слышно, как Дмитрий Львович удовлетворенно улыбается в трубку. На интонации жены он внимания не обратил.
— Я его Машке отдам, — Лиза вздохнула. — Ей пойдет.
— Ну, как знаешь, — Дмитрий Львович обиделся на такой поворот. Причин его он не понял.
— Целую, — сказала Лиза и закрыла телефон. До самого вечера она пребывала в смятенном состоянии. Без конца обнимала и целовала своих дочурок, словно искала в них утешения и утраченной любви. Говорила им, какие они красивые и умные, какая у них замечательная семья и какой хороший папа. «Папу нужно жалеть, — зачем-то добавила она, — потому что у него трудная жизнь».
Время шло. Дмитрий Львович непрерывно настаивал на серьезном отношении «к своему здоровью». Лиза, устав сражаться с мужем и находиться в состоянии вечного сопротивления, начала по три раза в неделю ездить к Виктору на сеансы психотерапии. Дмитрий сиял. Жена успокоилась и стала смотреть на вещи другими глазами. Смирилась с Машиным отъездом, научилась, как ей казалось, со спокойным безразличием относиться к мужу. Виктор говорил, что дела идут на поправку, и упорно предлагал Лизе съездить для полноты эффекта к морю. А еще лучше, если обстоятельства позволяют, вообще навсегда сменить климат на более мягкий. Он даже с Дмитрием Львовичем на эту тему при Лизе советовался. Дмитрий промолчал, но Лиза заметила, что в глубине его глаз засиял довольный огонек. Елизавета Андреевна активно протестовала, ссылаясь на детей, школу и прочие жизненно важные и возможные только в Москве дела.
Прошел Новый год. Приближалась весна. Дмитрий постепенно перешел в наступление и в один голос с Виктором уговаривал Лизу переехать на Кипр. Хотя бы попробовать — пожить полгодика, посмотреть, что и как. Разумеется, вместе с Сашенькой. Там и школа приличная есть, и климат для ребенка идеальный. А Дима будет постоянно прилетать. Лиза отбивалась, пока это было возможно. Но оба — и муж, и психотерапевт — насели на нее так, что она потеряла контроль над ситуацией. И перестала сопротивляться. Так и быть, она полетит, но только при условии, что если что-то вдруг не так — сразу вернется! Дима сказал: «Ну, конечно, дорогая». И, кажется, даже засиял от счастья.
Наступил июнь. Маша сдала экзамены в школе, отгремел шикарный выпускной вечер, на котором она выглядела, как принцесса. Дмитрий Львович раздувался, глядя на нее, от гордости, а Лиза все время украдкой утирала слезы. Не верилось, что ее дочка — малышка — уже окончила школу и стала взрослой. После выпускного Маша засела за учебники: как бы то ни было, а поступать в Кембридж было страшновато. Очень не хотелось ударить в грязь лицом перед иностранцами — будущими преподавателями и однокурсниками, хотя вопрос, разумеется, был и так уже решен. Лизе в Москве после Машиного выпускного делать вроде стало нечего, и они с Сашенькой начали собирать чемоданы. На этот раз к делу подошли концептуально — собирались целую неделю. Но у Лизы все время было чувство, что она что-то забыла, хотя чемоданов уже скопилось порядочно, и она постоянно откладывала отъезд. В конце концов Дмитрий не выдержал. Велел своей секретарше заказать билеты на ближайшие выходные и, запихнув жену, дочь и чемоданы в машину, полетел с ними сам.