– Ты с кем-нибудь встречаешься? – спросила Юля.
– Имеешь в виду мужчин?
– А кого же? Замуж не собираешься?
– Замуж? – Ксения задумалась. – Зачем? Мне и так хорошо. Занимаюсь, чем хочу. Хожу, куда хочу. Наверное, семейная жизнь не для меня. Вот ты счастлива?
Юлия Чигоренко растерялась. Она была счастлива. Теперь нет. Все изменилось. Но как сказать об этом Ксении?
– В общем, да! – соврала Юля. – Я всегда умела отказываться от незначительного в пользу главного.
– И что же для тебя главное?
– Ну… быть с кем-то рядом… заботиться, любить…
Глаза Юли стали совсем грустными. Ее ценности рассыпались как карточный домик. Она хочет склеить осколки и не знает как.
– Что ж, – вздохнула Ксения. – У тебя есть о ком заботиться и кого любить. Значит, твоя жизнь состоялась. А я вот не знаю, что мне нужно. Зачем я здесь?
Они еще выпили, поболтали о том о сем, вызвали такси, и Юля уехала.
Вернувшись домой, она уселась на свой любимый диван в угловой комнатке и задумалась. Ксения не была похожа на счастливую женщину, а тем более на коварную соперницу, которая уводит от жены красавца-мужчину. Если Филипп с кем-то встречается, то явно не с ней.
Ганна приготовила на ужин котлеты, картофельное пюре и овощной салат. Алешка объедался молочным киселем и с обожанием взирал на няньку. Юля ковыряла вилкой пюре и поглядывала в окно, ожидая Филиппа. Он немного опаздывал.
– Папа! Папа приехал! – закричал мальчик, спрыгнул со стула и побежал во двор.
Ужинали вместе, почти как раньше. Филипп шутил и баловался с сыном. Ганна улыбалась. А Юля с замиранием сердца молилась, чтобы тень, закрывшая ее счастье, рассеялась.
Филипп привез из города торт, и они долго пили чай, обсуждая текущие дела. В открытое окно влетали ночные бабочки, и слышно было, как протяжно кричит в саду ночная птица. Мальчик заснул прямо за столом, и Ганна унесла его в детскую.
Филипп Чигоренко испытывал странное чувство. Это был его дом, его кухня, его семья сидела за круглым столом, над которым висел желтый абажур. Все как в его мечтах, которыми он жил все эти годы! А он ощущал себя чужим, случайно заглянувшим на огонек путником, которому пора идти.
– Юля, я готов тебя выслушать, – начал он, когда Ганна с мальчиком ушли. – Ты хотела поговорить?
– Д-да… но…
– Давай все выясним, – со спокойной настойчивостью предложил Филипп. – Так будет лучше для нас обоих.
– Я… мне непонятно, что произошло между нами. Почему ты вдруг изменился? Мы становимся чужими друг другу.
– Юля. Ты имеешь право думать обо мне все что угодно. Я не собираюсь оправдываться и просить прощения. Да, я изменился. Я встретил другую женщину… и полюбил ее. Я не могу объяснить тебе всего, потому что сам не знаю. Наверное, я лгал тебе, когда предлагал себя в мужья и обещал любовь и заботу до самой смерти. Признаю это. Но я говорил тебе о любви, будучи уверенным, что так оно и есть. Я заблуждался. Выходит, я сам себя не знал. Ты ни в чем не виновата, поверь. Ты прекрасная, милая и добрая женщина…