Мокки попытался что-то сказать.
— Я еще не закончил, — продолжал Урос. — Пойдешь ты со мной или нет, я все равно отправлюсь по тому пути, который я выбрал.
— Один! Один! Ты не можешь говорить об этом серьезно! — закричал Мокки дрожа от волнения.
— То, что я говорю, то я и делаю. Ничто не удержит меня. Ты это хорошо знаешь.
— Это означает смерть для тебя, — прошептал Мокки.
— Верно, — ответил Урос. — Для меня и для Джехола.
— Джехол!
Услышав, что его зовут, Джехол уставился на Мокки своими большими, блестящими глазами.
— Как ты думаешь, что с ним будет, когда он окажется один в безлюдных горах? Один, без хозяина? — спросил Урос.
— Нет, — зашептал Мокки. — Нет. Аллах не допустит этого!
— Я тоже так думаю, — сказал Урос.
— Как? Но как?
— Потому что ты пойдешь со мной, — сказал Урос и торопливо добавил. — Ты молодой, сильный, выносливый, терпеливый и ловкий. С твоей помощью мы все сможем.
— Я всего лишь простой слуга! — воскликнул Мокки. — А если ты, несмотря на все, что я смогу для тебя сделать — умрешь?
Урос понял, что пришел тот самый, решающий момент. Он закрыл раздраженные глаза. Чтобы соблазнить невинность, искушение должно принять ее образ.
— Да, — сказал Мокки, и его голос почти не подчинялся ему, — а если с тобой все же что-то случится, что тогда?
Урос поднял руки к своему лицу. Они еще удерживали его судьбу. Но скоро они отпустят ее и неудержимый рок переймет ее течение.
— Тогда Джехол будет твоим, — сказал он.
Мокки затряс головой в отупении:
— Моим? Как? А что я? Я… Урос, я тебя не понимаю.
Урос повторил вновь, делая паузу после каждого слова:
— Тогда Джехол будет твоим.
— Что ты такое говоришь? — закричал саис и отпусти руку от шеи Джехола.
Но конь решил, что саис хочет поиграть, и потянулся к его запястью губами.
— Видишь! — сказал Урос. — Ну так что?
— Подожди, подожди! — забормотал Мокки. У него закружилась голова.
С давних пор он был так привязан к этому коню, словно он принадлежал его собственной семье. А теперь, неужели этот легендарный жеребец может принадлежать ему — Мокки, простому конюху? Капельки пота покрыли его лицо.
— Это невозможно, Урос! Ты сошел с ума! Ты бредишь! У тебя, должно быть, лихорадка!
— Нет, Мокки, поверь мне, — ответил Урос.
В его голосе зазвучала такая открытость и доброта, что он сам удивился:
— Кто еще в мире заслуживает Джехола больше, чем ты? Кто любит его больше, чем ты? Кто так ухаживает за ним, как ты? И если он сумеет выбраться живым из этих страшных гор, даже тогда, кого ты мне можешь назвать, кто заслуживал бы его более чем ты сам?
— Замолчи! — умолял Мокки, высвобождая рукав из зубов коня, и поворачиваясь к нему спиной. — Ты говоришь так, словно ты уже умер.