За несколько часов до первых выстрелов на ранчо появился отряд Карлевитца. Два десятка изможденных пятисоткилометровым марш-броском людей и лошадей. Это было и хорошо и плохо. Хорошо, потому, что силы сводились в единый кулак, а плохо — архив здесь. И единственное, что мешает британцам его взять — это жизни его защитников.
* * *
Атака началась с минометного обстрела. Она была стремительной и дерзкой. Защитники ранчо, хотя и в большинстве своем в совершенстве владели техникой ближнего боя, все же были очень плохо вооружены. В основном — холодным оружием. А потому оборону довольно быстро удалось расчленить и превратить в очаговую. Старая овчарня, которая использовалась как склад, в том числе и для архива, почти сразу же оказалась в руках «томми». Немцы контратаковали, даже пытались применить кавалерию. И поначалу вполне успешно. Вид конных пиратов в пончо мог обескуражить кого угодно, но отбить овчарню не удалось. Карлевитц в этой атаке был ранен. Его перетащили в подвал дома, где было относительно безопасно. Ямы-ловушки и начиненные металлическим мусором самодельные бомбы из тротиловых шашек имели лишь ограниченный эффект. Вскоре стало ясно, что архив они не спасли. Контратаковать было бессмысленно. Слишком велики оказались потери. Армия Ройтера стремительно таяла. Надо было хотя бы спасти людей, и Ройтер начал отступление. Дом еще удавалось удерживать, но англичан он особо и не интересовал. Им нужны были ящики, а вовсе не убить всех, кто находится на ранчо. К тому же это было не так и просто. Защитники огрызались. Группе Майера удалось захватить потерявший ход БТР и развернуть пулемет на атакующих. Но перелома в сражении это не дало. Британцы платили высокую цену, но они могли себе это позволить. Они могли неограниченно удваивать ставки, Ройтеру же приходилось беречь людей и патроны.
Бой в таких условиях представляет собой удивительную кашу. Целеуказания меняются, со всех сторон трещат выстрелы, и уже не понятно, где свои, где чужие. Сквозь этот треск Ройтер расслышал голос Зубоффа.
— Командир, выходите из боя, выводите семью. Мы постараемся их максимально задержать.
— Если архив не получится сохранить — его следует уничтожить. Кто его знает, хорошо ли, если он достанется аргентинцам!
— Есть, командир!
* * *
«Главное сейчас — спасти их. Анну и Ади», — повторял про себя Ройтер. Сейчас мы выедем на трассу, а там до Рио-Гальегоса совсем немного. Оттуда они сядут в поезд и через двое суток будут в Буэнос-Айресе. Анна вопреки ожиданиям вела себя очень тихо, почти безропотно. Вот была бы такой всегда. Она же могла быть нежной и заботливой, просто об этом знали не все. Ройтер знал… Она пыталась поддержать Ади, который был очень напуган. Шутка ли? Над головой свистят пули. Настоящие, не какой-нибудь пугач. Никогда его таким не видел. Сколько же будет длиться эта война? Уже успевает вырасти целое поколение, которое ничего, кроме этой мясорубки, не знало. Ведь всего несколько лет назад у него над головой рвались настоящие бомбы. И он пережил это. «Форд», уверенно управляемый Ройтером неуклонно удалялся от ранчо. Он вернется. Ребята верят в него. Вот только отвезти семью в безопасное место.