Джеки свернула бумагу, в которую был упакован ее бутерброд, и бросила ее в мусорное ведро, звеня при этом браслетами.
— Ну что, примемся за массаж? — Она опять залилась румянцем.
— Давай.
Уровень адреналина в его крови явно превышал норму, что его удивило. Обычно он так чувствовал себя перед исполнением какого-нибудь опасного трюка. Он не помнил, чтобы такие ощущения захватывали его наедине с женщиной.
Она звякнула льдинкой в стакане с кокой.
— Допивай спокойно. Я тебя вовсе не тороплю.
— Да я уже готов. Кстати, бутерброды были просто великолепные. Еще раз спасибо.
Он скомкал бумагу и запустил ее в ведро. Он всегда был метким стрелком. Но сегодня он промахнулся, и бумажка шлепнулась возле ведра.
— Промазал, — усмехнулась Джеки и, подняв бумажку с пола, бросила ее в ведро.
— Не повезло.
Джеки вытащила небольшую корзинку из пакета, стоящего на полу.
— Я купила тюбик антисептического крема. Нужно помазать твои царапины. Ты заметил, есть ли у тебя еще где-нибудь повреждения кроме тех, которые на лбу и на руке?
— Да вроде нет…
Он уже и думать забыл об этих царапинах. То, что она не только заметила царапины, но и взяла на себя труд купить эту мазь, как ни странно, тронуло его. Он не привык, чтобы с ним так носились. Хотя, скорее, он не позволял никому проявлять о себе чрезмерную заботу. Он постоянно внушал окружающим мысль о том, что он сделан из железа и не подвержен человеческим слабостям и боли.
Но Джеки не относилась к тому миру, в котором он постоянно вращался, потому она ничего не знала об этом. На удивление, ему понравилась мысль о том, чтобы позволить ей немного позаботиться о нем. Кроме того, почему бы и не дать ей похлопотать над своим телом, если никогда никто не узнает об этом и его образ супермена не подвергнется никаким изменениям?
Она вытащила из пакета маленький тюбик, а коробку от него бросила в мусорное ведро.
— Наверное, сначала нужно промыть твои раны. Пойдем в ванную.
Она встала и с беспечным видом проследовала в ванную, хотя ему показалось, что она так же заведена, как и он. Он зашел за ней следом. Когда они проходили мимо огромной кровати, он едва подавил желание взять ее за руку и повалить на покрывало. Забыть обо всем — о царапинах, о массаже. Просто почувствовать ее тело. Интересно, как бы она отреагировала.
Перед дверью в ванную она задержалась, и ее взгляд был открыт и невинен, как будто у нее не возникало мыслей об этой королевской кровати.
Если бы Джеки была из мира кино, она бы могла сыграть эту невинность как часть любовной интерлюдии, но она вращалась среди совершенно других людей, и ему следовало помнить об этом.