* * *
Народному комиссару внутренних дел СССР
Генеральному комиссару Ежову Н.И.
В связи с наметившейся возможностью распада Народного фронта во Франции, спровоцированного социалистической партией и политикой правительства Блюма, нельзя исключить вероятность прихода к власти во Франции правых партий, связанных с хозяевами тяжелой промышленности и близких к реакционной части армейского генералитета. Сложившееся положение похоже на ситуацию в Германии перед приходом к власти Гитлера. Французские фашистские круги, сейчас объединены в так называемый Союз Патриотов, лидером которых является Петэн.
В целях зондажа намерений правых кругов в отношении СССР и Испании предлагаю:
1. Провести в Париже встречу Тухачевского и Петэна, используя старую бонапартистскую легенду Тухачевского.
2. Обеспечение операции поручить парижской резидентуре ИНО ГУГБ НКВД СССР.
Оперативное дело "Союз Патриотов" и материалы разработки операции прилагаю.
Заместитель Народного комиссара внутренних дел СССР
Комиссар ГБ 1 ранга
Агранов Я.С.
Ежов перечитал предложение заместителя. Во Франции творилось что-то непонятное – Народный фронт трещал по швам, коммунисты грызлись с социалистами и радикалами, правые набирали вес. Нет, к борьбе с социалистическими партиями он относился положительно, союз с ними был придуман вотчиной Зиновьева, Коминтерном, который нарком всегда считал подозрительной лавочкой. Но распад блока именно сейчас был не выгоден. Сталин постоянно требовал информации о происходящем: надо было решать вопрос о помощи испанцам, определяться с политикой народных фронтов, с отношением к разрыву с Блюмом, к возможной, по оценкам парижской резидентуры, победе Петэна. Чего можно ожидать от Петэна, Ежов не знал. Четко представляя расклад сил в советской верхушке, постоянно отслеживая общее положение внутри страны, он плохо ориентировался в заграничной ситуации. Поэтому идея Агранова понравилась, ведь операция давала возможность отличиться его наркомату. В результате он, как казалось, мог бы определиться и доложить, наконец, Сталину, что произойдет во Франции. Настораживало участие Тухачевского. Вождь его не любил, нарком знал об этом точно. С другой стороны, контакты с фашистами и "бонапартизм", пусть и легендированные, давали возможность компрометации маршала в будущем.
Вечером, когда Ежов доложил о спланированной операции, Сталин долго ходил по кабинету своей развалистой, мягкой, зримо вдумчивой, походкой. Размышлял. Неофициальный, даже, можно сказать нелегальный, контакт советского и французского маршалов, кроме информации из первых рук давал и другие возможности. Вряд ли Блюму, если вдруг ему предоставить информацию, понравится встреча лидеров соперников с "советским Бонапартом". Или не Блюму, а рядовым "союзопатриотам". Или… Сталин перебирал открывающиеся возможности. Вариантов было много. И встреча, пожалуй, оказывалась беспроигрышной.