Польская эмиграция, «выходство», было явлением замечательным во всех отношениях. Лучшие произведения классической польской литературы, те, которые в наше время раздаются в награду преуспевающим варшавским гимназистам, написаны эмигрантами. Огромно и историческое значение «выходства», со всеми его слабыми и смешными сторонами. Не эмиграция спасла Польшу; но без эмиграции то чудо, в результате которого Польша воскресла, было бы в историческом счете невозможно. Девиз Красиньского sperare contra spem{23} иногда оправдывается жизнью, — правда, довольно редко.
В «выходстве» князь Адам Чарторийский занимал особое место. Вначале левые эмигранты его ненавидели. В 1833 году во французской печати появился против него настоящий обвинительный акт, подписанный 2228 эмигрантами. Он объявлялся врагом, человеком, недостойным доверия Польши. Чарторийский отвечал просто, с достоинством, с совершенным сознанием своих заслуг. Вечная трагедия консерватора, замешанного в чужое революционное движение. Левая часть эмиграции была настроена весьма радикально, — Красиньский недаром призывал ее «бросить гайдамацкие ножи». Князь Чарторийский гайдамацких ножей не любил даже в теории.
Позднее отношение к нему изменилось. Всей эмиграции нужен был генеральный представитель, посол польской культуры. Для этой роли не годился даже Мицкевич: его и теперь во Франции знают мало. Князя Чарторийского знала вся Европа. Немного в ней было людей, равных ему по декоративности.
Эта декоративность была, собственно, его основным свойством. В облике Чарторийского не было врезывающихся в память черт. Этот человек прожил жизнь необыкновенную по блеску фабулы. Но, при несомненном своем уме, при прекрасных душевных качествах, сам он от этой фабулы чуть отставал. Грансеньером прошел он через два столетия, через великие исторические дела, через несколько исторических эпох. Бледноваты и его неоконченные мемуары, очень привлекательные по тону: он дурно ни о ком почти не отозвался из бесчисленных людей, с которыми столь по-разному сталкивала его жизнь, — обо всех говорит сдержанно, любезно — по-грансеньерски. Ни по мемуарам, ни по дипломатическим этюдам мы не получим точного представления об его душевном облике. Жизнь должна была утомить князя Адама. Но он и вошел в нее как будто несколько утомленный от природы. Сложны были и обстоятельства его биографии: не все было ясно в происхождении, не все было гладко в отношениях с Александром Павловичем. В чем правда? Что такое измена? Вполне бесспорно было немногое: любовь к Польше — самая привлекательная черта старого романтика. Под конец жизни этот задержавшийся на земле человек XVIII столетия поддерживал близкую связь с иезуитами. У них, по крайней мере, все было твердо и определенно. Уж очень шаталось все остальное в мире.