Они шли по дворцу, и все гвардейцы уступали им дорогу. Может быть, из уважения к особе королевской крови, тащившей на своем монаршем плече обессиленного Таля. А может, из-за окровавленной головы Сугудая, которой размахивал Боресвет. Так или иначе, дорогу им заступать никто не рискнул, понимая, что собственная голова может столь же легко расстаться с телом. Либо по приказу принца, либо по воле меча гардарикца.
Друзей они встретили недалеко от Тронного зала. Варвар с завистью посмотрел на Боресвета и попросил уступить ему ценный трофей. Для коллекции, как он объяснил (Таль даже и не предполагал, что Нанок знает это слово). Боресвет наотрез отказался, сообщив, что он эту башку, в натуре, над кроватью повесит. Под стеклом. И что варвар мог бы сам разжиться подобной безделушкой, если б пошел с ними.
Нанок обиделся. Сообщив Боресвету все, что о нем думает, он добавил, что почти в одиночку освободил Мастера Лура, только вот Мастер этот отчего-то отказывается предоставить для его коллекции аналогичный трофей. Мастер Лур кивком головы подтвердил свое явное несогласие расставаться со столь важной для бывшего мага частью тела.
– Да ладно, Хозяин, еще настрогаем себе трофеев, – жизнерадостно заметила секира, выразив при этом сожаление, что она в процессе не поучаствовала.
Учитель тут же отодвинул принца в сторону, обнял Таля за плечи.
– Рад видеть тебя живым, ученик, – с напускной строгостью сказал он. – Что это ты раскис? А ну живо приди в себя! Разве я не учил тебя медитации?
– Вы забыли объяснить, как заниматься ею на ходу, – через силу улыбнулся Таль.
– Как только выясню – объясню, – усмехнулся Учитель.