* * *
В санчасти лайнера им не удивились. Было подозрение, что последние часы он не пустует. Разыскав «прыгуна», которому врач пытался приладить к голове устройство с проводами, Гера врача отодвинул.
– Юноша, не бойся, – говорил он сидящему напротив него любителю прыжков сквозь зашторенные окна. – Скажи мне только одно: где сейчас Жидков? Где он вас ждет с документами? Куда велел принести папку? И не будет зажатых в двери пальцев, криков «мама» и вечной глухоты. Скажи мне, где Жидков! И врач приступит к лечению.
– Какой Жидков? – изо всех сил сопротивлялся увечный. – Я не знаю никакого Жидкова. Мы с приятелем первый раз в жизни хотели украсть что-нибудь, да не получилось. По неопытности…
– Где у вас спортзал? – спросил Слава притихших медиков.
– Ну, вот… – огорчился прыгун. – Сейчас наденете перчатки и начнете из меня грушу делать…
Он угадал лишь наполовину. Неизвестные подвесили его к тренажерному комплексу, стоявшему в соседнем помещении, вниз головой. И теперь, отойдя в стороны, все с удовольствием наблюдали, как Слава раскачал бандюка.
– Прости меня, господи, за дела неподобающие… – бормотал Слава, продолжая увеличивать амплитуду качания маятника. Через две минуты прыгуну стало плохо.
– Сними, сними!.. – кричал начинающий Бэтмен. – Вы же люди! А я не Гагарин! Ты что делаешь?!
– Если не хочешь, чтобы на твоем пути сейчас появился гимнастический «козел», говори, где Жидков.
– В трюме он, в холодильной!
Было потеряно полчаса. Слава попросил медиков снять собеседника, и вместе с Герой и Антонычем они бросились вниз. Нужно как можно быстрее оказаться там, где сейчас находится Гриша. В том, что он там, где Жидков, Слава не сомневался…
Гриша, который уже отогрелся и снова почувствовал жизнь во всех органах, скользящими взглядами оценивал свое положение относительно дверей. Что за ней – неизвестно, но, если вырваться отсюда, появлялся шанс на спасение. Сидеть аморфным телом у морозильника и смотреть, как овца, которую собрались резать, Гриша не собирался.
Между тем события развивались по нисходящей. Оставалось лишь угадать, какую пакость Жидков оставил напоследок. Гриша понял какую, едва в комнату вошли те двое, что «брали» его у туалета. Малолетка вместо «вальтера» был вооружен тугой повязкой на правой руке, а по лицу верзилы Гриша догадался, что ему только что вправили орган обоняния. Причем некачественно и без анестезии. Нос был развернут на прежнее место, напоминал сливу в период сбора урожая, глаза слезились.
– Обидел ты моих ребят, обиженный муж. Жестоко с ними обошелся. А они ведь говорили – не дергайся, и все будет в порядке.