— Какая она умная! — восхитилась Арделл. — Я это запомню.
Я тоже, пообещала Долли и, стараясь ступать неслышно, пошла прочь от дамской комнаты. Значит, все ожидают моего провала, размышляла она, поднимаясь на свой этаж. Ну что ж, они очень скоро поймут, как глубоко заблуждались в отношении меня. Я уверена, что справлюсь с этой работой.
Оставалось лишь убедить в этом Малкома Фремма.
В понедельник Долли явилась на работу в семь утра и сразу прошла в кабинет Кэролайн, где ей предстояло работать в ближайший месяц. В сумочке у нее лежали разрозненные листочки бумаги, на которых она записывала последние указания Кэролайн. Та позвонила сначала из аэропорта, затем, к изумлению Долли, из Марселя, разбудив ее в три часа утра.
Долли не успокоилась, пока не связалась с судоходной компании и не выяснила, что теплоход Кэролайн уже вышел из порта. Но даже после этого она не была уверена, что Кэролайн не умудрится позвонить ей с борта корабля.
Долли вернулась к своему столу, взяла с него табличку со своим именем, календарь и стеклянное пресс-папье для бумаг. Возвращаясь в кабинет Кэролайн, она мысленно напомнила себе сказать мистеру Фремму о его обновленном расписании на день. Когда она вставляла ключ в замочную скважину, металлический скрежет прозвучал особенно громко в тишине пустого помещения. Долли была уверена, что, кроме нее, на шестом этаже сейчас никого нет, и от этого становилось немного жутковато.
Первое, что она сделала, свалив свои пожитки на стол, это убрала табличку Кэролайн в ящик, а на ее место поставила свою. Рядом положила календарь и пресс-папье — овал тяжелого стекла, внутри которого плавали погашенные марки различных стран, напоминая Долли о том, что она сможет побывать в них, если будет упорно двигаться к намеченной цели.
Перед тем как приступить к своим новым обязанностям, она подошла к окну и, потянув за шпур, подняла жалюзи до самого верха. Ее взору открылась панорама просыпающегося Лондона — оранжевые лучи солнца пробивались сквозь завесу дымки, поднимавшейся от выхлопных труб автомобилей, которые стояли в пробках в этот утренний час пик.
Семья Долли не понимала и не разделяла ее любви к большому городу. «Толпы людей, бесконечные вереницы машин, шум, смог», — морщась, говорили они. Но Долли притягивала бурная, стремительная столичная жизнь. Ей правился даже пропитанный автомобильными выхлопами воздух. В этом городе — и в этом здании в частности — происходили самые интересные события, и теперь она была частью всего этого.
Просмотрев свои записи, Долли покачала головой. Она целую неделю тенью ходила за Кэролайн, фиксируя каждое ее слово, и все равно не чувствовала себя уверенно на этом посту. Один рабочий день походил на другой, и Кэролайн как опытный работник всегда знала, что нужно делать в данный конкретный момент. Казалось, она держала в голове огромное количество необходимой информации, которая помогала ей принимать нужные решения, но Долли в тонкости не посвящала, давая ей лишь обрывки сведений. Долли решила, что заведет журнал, в котором будет подробно описывать обязанности помощника. Она заботилась о тех, кто в будущем мог оказаться на ее месте.