— Они мне и сейчас нравятся. — Он коротко улыбнулся, затем нагнулся, поднял с полу платье и бережно перекинул его через спинку стула. — Я хочу, чтобы твое свадебное платье сохранилось, как новое.
Этот незначительный, но сентиментальный жест помог Долли избавиться от нервозности. Получается, что Малком в не меньшей степени, чем она, тронут их бракосочетанием! Холодный ком в груди растаял, превратившись в теплую влагу, которая разлилась по ее сосудам.
— Ты не хочешь съесть что-нибудь? — спросил Малком, подняв крышку с одного из блюд.
— Нет. Не сейчас.
Долли шагнула к нему. Она увидела в его глазах желание, и это придало ей смелости. Не сводя с Малкома взгляда, она расстегнула бюстгальтер, и он упал на пол. Раздался легкий звон — это Малком уронил серебряную крышку.
Долли улыбнулась и скинула босоножки. По тому, как дышал Малком — часто и неглубоко, она поняла, что спокойствие его напускное. Почувствовав эту новую для себя власть над мужчиной, Долли медленно приблизилась к нему.
— Мой дорогой муж, ты слишком тепло одет.
Она еще ни разу не видела, чтобы мужчина так быстро снимал с себя пиджак. Долли сама развязала узел на галстуке Малкома. Ей казалось, что напряженный взгляд, которым Малком смотрел на нее, физически касался ее тела. Но ей этого было недостаточно. Она хотела, чтобы Малком действительно дотронулся до нее.
— Как только ты дотронешься до меня… Или я коснусь тебя… — Малком замолчал. — Долли, я не хочу причинять тебе боль…
Она закрыла ладонью его рот и почувствовала, как он вздрогнул. Другой рукой Долли погладила его по щеке.
— Я люблю тебя, Малком.
— Долли…
Казалось, что она вдруг открыла какую-то потайную дверь, и оттуда хлынул поток страсти, который Малком удерживал под замком всю жизнь.
Издавая нечленораздельные звуки, он осыпал поцелуями ее лицо, плечи и грудь. У Долли подогнулись колени, и тогда Малком подхватил ее на руки, отнес к кровати и опустил на прохладные атласные простыни.
Догорающие свечи освещали лицо Малкома, горевшее жгучим желанием, когда он срывал с себя одежду.
— Долли, моя прелестная Долли… — шептал он, прижимая ее к себе.
Его пальцы творили чудеса, пробуждая в ней желание быть ближе к нему, слиться с ним в единое целое. А этого можно было достигнуть только одним путем.
И когда Малком наконец соединился с ней, и они вместе взмыли на вершину ослепительного блаженства, Долли поняла, что это было больше, чем физическое слияние, соединились и сердца и души.