И вышел. Джулия бросилась в душевую. Утренний туалет занял сегодня вдвое меньше времени, чем обычно. В считанные минуты она привела себя в порядок и помчалась к капитанской каюте. Тони тоже был здесь. Выглядел он ужасно. Лицо покрывала болезненная бледность, под глазами образовались темно-синие круги. Он с трудом держался на ногах и, чтобы не упасть, плотно прислонился к стене. Волосы и вся одежда были мокрыми, как будто на него только что вылили ведро воды. Не трудно было догадаться — зачем…
— Что произошло вчера? — спросил он, тупо глядя на девушку. — Я почти ничего не помню!
— Ты был пьян, — отчужденно ответила Джулия. — Ты не понял, что напился?
— Я выпил всего две кружки пива! — запротестовал Тони.
— И виски! — сухо прибавила она.
— Но я же не пил виски! — воскликнул Тони, изумленно вытаращив глаза. — Честное слово, я не…
Тут дверь резко открылась и капитан знаком приказал обоим войти. Они молча подошли к столу, за которым стоял Том, и встали перед ним, как нашкодившие ученики. Джулию взяла досада: ведь ее вины здесь не было!
Капитан презрительно посмотрел сначала на Джулию, потом на Тони. Девушка гордо подняла голову. Тони же, наоборот, уставился в пол с видом полнейшей покорности. Молчание прервал капитан. Он не требовал объяснений, а обратился к Джулии, сверля ее стальным взглядом.
— Вы оба солгали мне. Проникнуть на борт корабля без чьей-либо помощи невозможно. И эту помощь вам, мадемуазель, оказал Тони. Поэтому я высажу вас с корабля, как только мы придем в Родос.
— Но это несправедливо! — воскликнула Джулия. — Тони не…
— Черт побери, я не желаю разбираться, кто из вас больше виноват или кто кого соблазнил, — ледяным голосом прервал ее Том. — Я не хочу видеть вас на моем судне и не допущу, чтобы вы позорили «Дух Ветра»: грязи на нем не будет!
Все это звучало так оскорбительно, что Джулия вначале не могла произнести ни слова: она застыла от потока оскорблений, который вылил на них капитан.
— А теперь, — продолжал Том, — я запру вас обоих в…
Джулия не могла больше сдерживать себя. Возмущение клокотало у нее в груди и неудержимо рвалось наружу. Лицо стало бледным. В глазах горела ненависть.
— Помолчите минуту, — сказала она, чеканя каждое слово. — Кто, черт возьми, вы такой, чтобы судить нас? Или вы вбили себе в голову, что капитану этой плавучей консервной банки, почему-то называемой кораблем, все позволено? Если так, то вы очень заблуждаетесь!
— Джулия! — срывающимся от волнения голосом закричал Тони, схватив ее за руку.
Но было поздно: Том Камерон онемел от изумления. Вряд ли за многие годы кто-нибудь решался говорить с ним в подобном тоне, и не дай Бог оскорбить его драгоценный корабль! Опершись руками на стол, он подался вперед и, испепеляя девушку взглядом, взревел: