Там среди текста были рисунки автоматического оружия, клейма на донных частях патронных гильз, а также учебные рисунки самого Че — устройство противотанкового рва, обучение стрельбе и прочие суворовские премудрости. Это не просто учебник по тактике и стратегии, а скорее учебник партизанской жизни с наставлениями вроде: «Важную роль в жизни партизана играет курево (сигары или мелко нарезанный табак для трубки). Курево — неразлучный спутник солдата. Для тех, кто курит, весьма кстати трубка. Благодаря ей табак расходуется более экономно, что особенно важно в те моменты, когда курево на исходе. В трубке можно курить и остатки сигар и табак из окурков».
Че Гевара был абсолютно актуален.
География меняется, а приёмы остаются прежними — «источники получения взрывчатки различны. Одним из источников могут служить невзорвавшиеся бомбы, сброшенные с вражеских самолётов. Можно также самим изготовить взрывчатку в партизанской зоне в подпольных лабораториях». А уж методика засад на войсковые колонны будто взята из сегодняшних газет.
И в царстве аномалий и мутантов всё это вполне годилось, потому что с наружной стороны Периметра было вполне буржуазное общество. Массовое безумие западной интеллигенции шестидесятых и семидесятых, связанное с романтикой революционного восстания, давно сменилось безразличной буржуазностью. Раньше, для поколения отцов тех мальчиков, что рвались внутрь, через Периметр, Че Гевара был у нас чем-то вроде экзотического фрукта, какой-нибудь маракуйи, вкус которого неизвестен и неизвестно даже, существовал ли он на самом деле. А для этих Че был реальностью.
Зона, исполнение желаний, мысль о том, что счастья хватит всем и никто не уйдёт обиженным, была для них не отвлечённым суждением, а прямым руководством к действию. Они пришли в Зону сличить романтический миф о восстании с трагической кровавой неразберихой, которая начинается потом, перемешивая плоть правых и виноватых с землёй.
Да только они создали две, нет — даже три секты. Доказали они только то, что экзотический фрукт давно уже пророс на нашем огороде, просто мы долго принимали его за обыкновенную картошку.
Две секты выкосили военные сталкеры.
Они просто окружали места проживания всей этой хиппоты, вооружённой автоматами Калашникова, и шарашили по площадям из ротных миномётов. Все эти сектанты, как правило, были укурены или не могли отойти от «ведьмина порошка».
Третья секта долго меняла точки и дислокации, дожила до нашего времени, и этот мой приятель сидел в своём бункере и приторговывал «ведьминой пылью» — какой-то наркотической супесью, что собирали около саркофага.