благодарна за это. Эти брошюры хранятся у меня до сих пор. Но все равно
много-много лет я представляла себе «книгу для мамы», какой бы мне
хотелось ее видеть... Я и не заметила, что в какой-то момент стала думать
о ней уже не как читательница, а как автор. Больше всего в тех пособиях, которые я встречала, мне не хватало доверительности и откровенности. В
них всегда соблюдалась строгая дистанция между суровым врачом и
робким пациентом. При такой дистанции не задашь какой-нибудь
нелепый, странный, но для тебя жизненно важный вопрос. Например, как
быть, если предродовой бандаж никак не держится на животе, а сползает
то вверх, то вниз? И что делать, если вдруг почему-то ужасно хочется
плакать? А главное — почему хочется? Ведь все хорошо, малыш родился
здоровеньким, а чувства радости, о котором непременно вещают
медицинские пособия, — нет?
Когда мысль о такой книге созрела окончательно, у меня было уже
трое детей: Катя, Женя и Алеша. Две дочки и сын. Вначале я думала, что
мне не придется их особенно часто упоминать, но ничего не получилось.
То на одной, то на другой странице то и дело звучит: «А я делала так». «Я
делала так»,— пожалуй, это главный стержень моей книги. Я просто
рассказываю о том, как растила своих детей: кормила их грудью, купала, берегла от болезней, учила любить друг друга, маму, папу, всех людей.
Больше всего я боюсь, что кто-нибудь вдруг отнесется к этой моей книге
как к учебнику. Ни в коем случае! В ней наверняка очень много спорного, а с медицинской точки зрения даже и не очень верного. Это именно
житейский, практический опыт, к которому и подходить надо прежде
всего с точки зрения здравого смысла. Я старалась ни разу не произнести
ни одного теоретического совета — не имею на это права, так как я не
врач и не медсестра. И прошу всех читателей помнить об этом. Когда я
начинала работать над книгой, моим детям было 15, 11 и 6 лет. Многое из
того, что я рассказываю здесь, было до поры до времени нашими
семейными тайнами. И Катя, и Женя мужественно и великодушно
разрешили мне рассказать кое-что об их личной жизни. С Алешей было
проще — я4 упоминаю в основном его младенческие годы, и он этим
чрезвычайно горд. Наша семья в чем-то очень типична. Мы с мужем
прошли весь путь, который проходят молодые семьи, не имеющие особой
родительской поддержки: когда поженились, жили по разным
общежитиям. Снимали комнату, потом получили комнату в коммуналке.