— Речь ведь шла не об одном условии? — намекал Леандрос.
— Да, — мгновенно отреагировала Саванна, сжимая пальцы в кулаки. — Ты должен обещать, что будешь хранить мне верность.
Как осмелилась она требовать этого?
— Послушай, не могу же я разговаривать с твоим затылком!
Ей удалось собраться, и она повернулась к нему лицом, которое казалось излишне спокойным и непроницаемым. Чего нельзя было сказать о ее глазах. Их изумрудная зелень потемнела.
— Хорошо.
Неужели она не понимала, что такими вопросами она снова посягает на его честь?
— Как только мы обвенчаемся, ты станешь мне законной женой, фактически частью меня. Ты спрашиваешь, смогу ли я навлечь позор на себя? — возмутился Леандрос, несколько повысив голос, не сумев сдержать своего темперамента.
— Далеко не все мужчины считают брачные узы такими крепкими. Давай посмотрим правде в глаза. Ты не относишься ко мне с должным уважением. Я должна знать заранее, будешь ли ты с большим уважением относиться к нашему браку.
Боже! Как ему хотелось расцеловать ее, чтобы навсегда стереть это враждебное выражение с ее лица.
— Откуда ты все это взяла?
— Если многочисленные оскорбления, брошенные тобой в мой адрес, не свидетельствуют о полном отсутствии уважения, тогда, говоря более понятным языком, я предпочла бы не быть крайней и не получать нелицеприятных замечаний.
— Сарказм не украшает женскую речь. — Он не хотел ни оскорбить, ни тем более ранить ее. Но ему удалось задеть ее за живое.
— Уклончивость значительно менее привлекательна в мужчинах. Так я могу рассчитывать на твою верность или нет?
— Безусловно.
Ее глаза просветлели и засияли невероятным блеском, напряжение исчезало.
— Саванна, никто другой, кроме тебя, мне не нужен. — Он и сам не понял, как эти слова слетели с его губ. Ему захотелось обнять ее, он быстро выставил вперед руки, схватил ее в охапку и крепко прижал к себе. — Какие еще будут выдвинуты условия?
— Я выйду за тебя замуж. Я даже постараюсь родить ребенка… — она вдруг замолчала, оборвав фразу, и стала нервно покусывать губы.
Она говорила о возможном рождении их совместного ребенка как о принятии мук адовых.
— Ты не хочешь больше детей? — Теперь уже Леандрос проявлял настойчивость, стремясь избавиться от совершенно чуждого ему чувства неопределенности.
Лицо ее разрумянилось, и она застенчиво опустила глаза.
— Ну почему же. Хочу.
— Тогда в чем же все-таки дело? — не отступал Леандрос.
— А если у нас опять будут девочки? Ты не потребуешь развода? Или ты начнешь настаивать на рождении детей до тех пор, пока у тебя не появится сын и законный наследник?