– Всего несколько вопросов, а потом – в Барнстепл. Анджела предлагает вам пойти в парикмахерскую, где сама делает прическу.
– Замечательно. Надеюсь, меня там постригут лучше, чем ее. – Лили села, положила ногу на ногу и поправила юбку. – Начинайте, мистер следователь.
– Вы осмотрели вещи Гарри. Среди них есть обратный билет до Оксфорда на тот же день, когда вы приехали в Лондон. Вы знали, что он собирался возвращаться немедленно?
– Нет.
– Он не говорил об этом?
– Не говорил. Если бы захотел, рассказал бы о своих планах сам – с пустыми расспросами я никогда к нему не приставала.
– Как вы думаете, почему у него в квартире не было никаких картин?
– Понятия не имею. К искусству он был довольно строг. Терпеть не мог репродукций. На вилле он их почти все поснимал.
Гримстер знал ответ на этот вопрос. Отсутствие картин он заметил еще в описи и перед разговором с Лили связался с Копплстоуном. Оказалось, в одном из музеев Гарри брал напрокат по две картины в месяц. После его смерти очередные картины были возвращены в музей. Очевидно, Диллинг хранил свою лондонскую жизнь в тайне от Лили. Вспомнив о книге «Домашний врач», Гримстер спросил:
– Как Гарри относился к своему здоровью?
Лили улыбнулась:
– Берег как зеницу ока. Стоило где-нибудь вскочить прыщику, как он мчался к врачу. И тонизирующее пил, как лимонад. Особенно налегал на какой-то «Метатон».
Аккуратный, заботящийся о своем здоровье, чистоплотный до предела, ведущий две жизни, одну с Лили, другую в Лондоне или где-нибудь еще, – характер Диллинга прояснялся.
– У него на год отобрали права, – продолжал Гримстер. – Вы были с ним, когда это случилось?
– Нет. Он ездил с другом куда-то, по-моему, в Гертфортшир.
– Его можно было назвать человеком, склонным к риску?
– Не всегда. Обычно он был осторожен. Но иногда отпускал тормоза.
– Когда он остался без прав, за руль сели вы?
– И только я. Без прав он ездить не хотел.
– Где вы научились водить машину?
– Был у меня до Гарри один парень, он и научил. Опять не понимаю, к чему вы клоните, Джонни, – призналась Лили, беспокойно ерзая на стуле.
– Так дождливым утром время быстрее пробежит, – улыбнулся в ответ Гримстер. – Машину, на которой вы ездили, Гарри взял напрокат?
– Да. В ближайшем гараже. Свою он, оставшись без прав, продал.
Гримстер переменил тему, спросив:
– Как он относился к политике? Вы ее когда-нибудь обсуждали?
– Нередко. Он хотел меня в ней просветить. Все политики – жулики, говорил он. Гребут под себя все, что можно. Плевать он на них хотел. Должна сказать, он становился довольно беспардонным, если его раззадорить. По его словам выходило, что нам не нужны ни королева, ни церковь. Слышали бы вы, что он говорил об архиепископе!